— А где она живет?

— И этого я не знаю.

— Ясно. Не думаешь, что так тебе будет сложно продолжить с ней отношения? Как она хоть выглядит?

— На ней была вуаль.

— Итак, великий полководец Парменион покорен женщиной, лица которой не видел и имени которой не знает. Мне не дано понять, отчего ты так возбудился. У нее красивые ступни?

Парменион непроизвольно рассмеялся. Он лег на траву и посмотрел в небо. — Я не видел ее ног, — сказал он. Снова послышался его смех; он был заразителен, и Филипп тоже захохотал, и его плохое настроение улетучилось.

Через некоторое время мужчины вернулись во дворец, где Царь позавтракал во второй раз. Темноволосая девушка явилась к нему после полудня. — Госпожа Аида желает видеть тебя, господин, — сказала она. Филипп последовал за ней по длинному коридору в покой с высокими потолками, вдоль стен которого стояли статуи обнаженных женщин. Женщина ждала его у южного окна, она обернулась как только Филипп вошел. Она была одета в темный плащ с капюшоном, лицо ее было белым, как слоновая кость. Филипп тяжело сглотнул, узнав в ней незнакомку из своего первого сна.

— Наконец-то мы встретились, — произнесла она.

— Где моя невеста? — прошептал Филипп.

— Она будет ждать тебя, — сказала женщина в капюшоне. — Завтра, в ночь Третьей Мистерии, ее введут в твои покои. Но ты должен кое-что выполнить, Царь Македонский.

— Скажи, что.

— Ты не пойдешь к ней до третьего часа после полуночи; ты не должен видеть ее до того. И в тот назначенный час она зачнет от тебя сына — ни мигом ранее, ни минутой позднее. Вы должны будете возлечь вместе в третьем часу. Если это не будет выполнено, то браку не бывать.

Филипп рассмеялся. — Думаешь, у меня трудности по этой части?

— Надеюсь, что нет, Филипп, — холодно ответила она. — Но от этого многое зависит. Твой сын станет более могучим воином, чем все, кто был до него… но только если он будет зачат в третий час.

— Как я уже сказал, не вижу причин беспокоиться.

— Ну так я дам тебе две. Если ты не выполнишь этого, то все твои мечты о славе обратятся в ничто; боги оставят тебя. И, во-вторых, у тебя уже есть сын: Арридей. Он скуден разумом, слаб ногами; его мать умерла, рождая его на свет. Кроме этого единственного шанса, Филипп, все, кто родятся от тебя в грядущем, будут дочерьми. То, что я даю тебе сейчас, это шанс — твой единственный шанс — зачать идеального наследника.

— Как ты узнала об Арриадее? — спросил Филипп.

— Я знаю все твои тайны. Я знаю все тайны мира. Готовься, Царь Македонский. Олимпиада будет ждать тебя.

Аида наблюдала, как македонец развернулся и вышел из комнаты. Когда дверь закрылась за ним, она вернулась к своему стулу с высокой спинкой и села, мысли ее были неспокойны, чувства смешались.

Филипп был могучим мужчиной, его личный магнетизм был неотразим, но что-то было не так, и беспокойство Аиды росло. От этого союза зависело очень многое, столько планов, вынашиваемых многие годы.

Аида была еще ребенком, когда мать впервые поведала ей о великой мечте Темного Рождения, и о многих попытках, которые не увенчались успехом. Лишь единожды в пятидесятилетнем цикле замирает гармония вселенной, давая момент уникального расположения планет.

Во время прошлого парада планет в Месопотамии Аиде было четырнадцать лет. Ее мать околдовала Царя Царей и подготовила деву исключительной красоты. Брачная ночь прошла, как было задумано, но девушка — ее сознание было затуманено зельями — шагнула с балкона, разбившись насмерть о мрамор во дворе.