Я должна ответить самой себе на вопрос: «Что дальше?». Обозримое будущее покрыто мраком. Я никак не могу решиться на то, чего ждет от меня мой спутник. И дело не в том, что в отсутствии любимого я провожу время с другим. Моральный аспект меня не волнует. Просто мое желание куда-то улетучилось. Оно улетучилось из меня за этот долгий, измотавший меня вечер. Я отдала всю себя камере. Она высосала из меня все желания, оставив лишь одно — поскорее лечь спать. Понедельник, плавно перешедший во вторник, все еще давит на меня своей тяжестью. Хочется смыть с себя усталость теплыми струями душа, расслабиться и, наконец, отключиться. Да, мне нужен отдых. Половина третьего — я хочу спать и не хочу секса!

— Ты не пригласишь меня, — обреченно произносит Владимир, когда машина останавливается у моего подъезда.

— Несмотря на юный возраст, ты прозорлив. — Я любуюсь своим спутником.

— Я перестарался, — бормочет Владимир.

— Пожалуй.

— Я хотел, чтобы тебе было весело. Ведь такого с тобой еще ни разу не происходило, правда?

— Я вовремя взяла все в свои руки. Но больше таких сюрпризов не надо.

— Значит, ты дашь мне еще один шанс? — В его голосе надежда.

— Отнять надежду — последнее дело, — уклончиво отвечаю я. Мне жаль его. Если он по-настоящему влюблен, ему должно быть больно. Видит Бог, сегодня я не хочу, чтобы из-за меня кто-то страдал. — Подожди, хорошо?

— Пусти меня к себе! — окрыленный, он снова переходит в наступление.

— Нет! — твердо отказываюсь я. Я забыла о том, что сама говорила о желании, о том, что между нами все возможно. Я отодвигаю это на неопределенный срок. — На сегодня с меня достаточно впечатлений и без секса.

— Секса? — Владимир морщится. — Ты так это произнесла!

— Как?

— Обыденно.

— Что тебя удивляет?

— Обидно, когда таинство превращают в нечто будничное, — тихо говорит Владимир.

— Это в тебе говорит молодость, неиспорченность, милый. — Я чувствую себя шлюхой, которой в скором времени предстоит обучать науке наслаждения скромного юношу.

— Я не такой уж ангел, каким ты меня представляешь, — обиделся Владимир. Спохватившись, что сказал глупость, очаровательно улыбается.

Как быстро у него меняется настроение! Хамелеон. Снова думаю, что мне знакомо это лицо. Эту улыбку, очаровательные складочки, расходящиеся приветливыми лучиками, озорной блеск в карих глазах — я видела много раз. Теперь это не только ассоциация с Шуркой. Нет, это не помолодевший Шурик, герой моего первого страстного романа.

— Где же мы с тобой раньше встречались? — в задумчивости спрашиваю я.

— Я всегда слежу за тобой. Мое лицо то и дело встречается на твоем пути, но ты этого не замечаешь. Твое подсознание откладывает в памяти каждую встречу, — Владимир абсолютно серьезен. — И так будет всегда.

— А если я стану затворницей?

— Я подарю тебе свою фотографию, поставлю в спальне и буду рядом всегда!

— Ты говоришь загадками, — закрываю свое окно, собираюсь выйти из машины. Интересно, будет ли он до конца галантным? Я имею в виду протянутую руку, прощальный поцелуй. Почему меня волнуют такие мелочи?

— Лада, я попытался удивить тебя, как мы договаривались.

— Тебе удалось.

— Я терпелив.