|
Едва он оставил за собой живописные холмы, виллы и пышные сады миллионеров и спустился вниз, как тут же попал в узкие улички с деревянными лачугами, где жил рабочий люд. В 1887 году Сан-Франциско еще представлял собой такую же беспорядочную смесь дворцов и трущоб, как и любой старый европейский город; и Ноб-Хилл, подобно средневековому замку, вырастал из нищеты и грязи обыденной жизни, которая ютилась у его подножия. Дик наконец остановился на углу, возле бакалейной лавки, над которой жил Тимоти Хэгэн-старший; Тимоти мог позволить себе эту роскошь -- жить над головой своих сограждан, содержавших семью на сорок -- пятьдесят долларов в месяц, так как служил в полиции и получал сто. Но тщетно Дик свистел под открытыми, не защищенными от солнца окнами: Тима Хэгэна-младшего не было дома. Наконец Дик смолк и принялся перебирать в уме все те места неподалеку, где мог находиться его приятель; но в это время тот и сам появился из-за угла, бережно неся жестянку из-под лярда, полную пенящегося пива. Он пробурчал какое-то приветствие, и Дик также грубо буркнул ему что-то в ответ, точно всего час назад не он так смело и надменно отпустил трех некоронованных королей огромного города" Он говорил, как обычный мальчишка, и ничто в его тоне не показывало, что он -- будущий владелец двадцати миллионов, а со временем и большего богатства. -- Я не видел тебя после смерти твоего старика, -- заметил, поравнявшись с ним, Тим Хэгэн. -- Зато видишь теперь. Верно? -- отозвался Дик. -- Знаешь, Тим, я к тебе по делу. -- Ладно, подожди, сначала отдам пиво моему старику, -- сказал Тим, следя опытным глазом за вздымающейся у краев жестянки пеной. -- Раскричится, если подашь без пены. -- А ты встряхни жестянку, вот и будет пена, -- посоветовал Дик. -- Мне только на минутку. Дело в том, что я нынче ночью удираю. Хочешь со мной? Голубые ирландские глазки Тима загорелись любопытством. -- А куда? -- спросил он. -- Не знаю. Так хочешь? Если да, можно будет обсудить потом, когда будем уже в пути. Ты знаешь все лучше меня. Ну как? Согласен? -- Старик-то с меня шкуру спустит, -- пробормотал Тим. -- Да ведь он колотил тебя и раньше, а твоя шкура, кажется, еще цела, -- последовал бессердечный ответ. -- Только скажи "да", и мы встретимся сегодня вечером в девять часов у перевоза. Ну как? Идет? Словом, в девять я там буду. -- А если я не явлюсь? -- спросил Тим. -- Все равно, уеду один. -- И Дик отвернулся, делая вид, что собирается уходить; потом приостановился и бросил небрежно: -- Лучше, если бы вместе... Тим встряхнул жестянку с пивом и отвечал так же небрежно: -- Да уж ладно. Приду. Расставшись с Тимом, Дик принялся разыскивать некоего Марковича, словенца, тоже бывшего школьного товарища; его отец содержал дешевый ресторан, где можно было за двадцать центов получить очень приличный обед. |
