|
Он не дал себе труда закрыть за собой дверь. Стоявший к ней ближе других посетитель с силой захлопнул ее ногой, тоже давая себе разрядку. Вио цедил сквозь зубы, уставившись в пол: - ...не всегда он будет так хорохориться, как... Послышался звук мотора, затем скрежет сцепления. Мари с салфеткой в руках была там, среди них, как бы желая их приободрить и заставить вернуться к прерванному на минуту привычному течению жизни. Рыбацкое судно издало зов из глубины порта, чтобы ему открыли проход. Это шла "Морская Дева", направлявшаяся за моллюсками в район Дьеппа. О том, что произошло, удавалось узнавать лишь по крохам. Эти приносили одну подробность, те - узнавали другую, но в конце концов история так и осталась полной темных мест, подобно той, которая случилась двумя годами ранее, когда английский угольщик был вынужден подойти к причалам Порта, а к полуночи около него началась драка. В тот-то раз поначалу все было спокойно. Жандармы пришли и ушли. И только в два часа ночи услышали шум в переулке и нашли Поля, механика с "Эмилии", только что получившего бутылкой по голове. В этом же случае события произошли менее серьезные, но впечатление они оставили подобно давешним; из-за этого впечатления все случившееся объявили непреодолимым и непредсказуемым; тягостность события усиливалась тем, что в случившемся так и не разобрались, а единственным виновником посчитали роковое стечение обстоятельств. Все продолжали подшучивать над Вио, и, может быть, перестарались, о нем и так уже слишком много говорили. Но как только ушел Шателар, посетители поспешили обсудить его - так, как им хотелось бы сделать это в его присутствии. Ну и наговорили же о нем! И считает-то он, что все ему позволено, раз он из Шербура, и "Жанну - то он купил, лишь желая их всех оскорбить, и рассчитывает-то он, коли у него уже была в любовницах девушка из Порта, что может приголубить и других... Обо всем этом столько наболтали, что в конце концов договорились чуть ли не до того, что старина Жюль умер если и не от беспутства Одиль, то уж по вине Шателара - точно! Доршен не любил подобной болтовни, он вернулся на борт судна, где и улегся в одиночестве спать. Могли ли они предугадать, что все ими сказанное причудливым образом перемешивается в сознании Вио? В течение долгих лет он пил вовсе не больше других, скорее даже меньше. Никто не мог бы упрекнуть его в этом грехе, напротив! Это был человек, как он сам охотно повторял, делавший то, что умел делать, и всегда готовый прийти на помощь. - Он достойный человек... Это было самое точное слово. Он был достоин лучшей участи и не заслуживал все эти падавшие на него несчастья, и с тех пор, как его судно продали, когда он увидел людей на палубе, обновляющих корабль, мысль о злом роке превратилась в его голове в навязчивую идею. - ...вы говорите, что это не может так долго продолжаться, - не переставал ворчать он в тот вечер. - Его, конечно, труднее отодрать за уши, чем своего сына... Такие слова, да за выпивкой! Потом все, отяжелевшие от выпитого, сохраняя тепло под холщовыми блузами, пошли каждый своей дорогой. Шаги удалялись в разных направлениях. Кое-кто останавливался поглядеть на движение воды в гавани. Вио шел не очень-то твердо. Он издалека увидел свет, который мог идти только от его дома, и удивился, что в такой час кто-то еще не спит. |
