|
В лавке пахло холстом и хлопком. Целый час Мари придирчиво изучала товар, прежде чем решиться на покупку; вышла она с мягким розовым пакетом. - Твое дело - оставаться дома... И тогда тебе никто ничего не скажет... Дело в том, что их дом на скалистой улочке пока еще принадлежал им. Дядюшка Пенсмен должен был заниматься и домом, и отцовским баркасом, пришвартованным в гавани со всем необходимым на борту, хоть сейчас в море. - Как бы то ни было, иди... А мне нужно в кафе... Я вернусь к тебе, и ночевать мы будем вместе... - Точно? На набережной они разошлись; моросил мелкий дождь. Тазовые фонари были зажжены, прилив почти закончился. Мари вошла в "Морское кафе", снимая свою шляпу; беглого взора вокруг ей хватило, чтобы понять: каждый на своем месте. - Здравствуйте!.. - Иди-ка быстро переодевайся, а то хозяйка устроит тебе... - Почему? - Ты разве не должна была вернуться к четырем часам? - Я опоздала на автобус. - Иди быстрей! Мари отнюдь не спешила, напротив! Она никогда не тратила столько времени на переодевание и довольно долго просидела, ничего не делая, на краю кровати с чулками в руке, свесив голые ноги на пол. Невозможно было бы объяснить, о чем она размышляет. Впрочем, это и не было размышлением. Сначала она ощущала лишь приятное тепло в груди; ей казалось, что надежды приобретают более ясные очертания. Потом, оглядывая свою мансарду и говоря себе, что все это ненадолго, она загрустила. - Ну где же ты. Мари? - Иду... Она повеселела, и всех, кого знала, обслуживала с удовольствием, особенно стариков, которые приходили к ее отцу еще тогда, когда она была маленькой. Затем она поела на кухне, на углу стола, подкладывая в суп побольше сметаны, когда хозяйка смотрела в другую сторону. - Что ты делала в Шербуре? - спросила женщина, возившаяся с кастрюлями. Видела свою сестру? - Да... - Это она, кажется, живет с Шателаром? Он так и не собрался снарядить свой корабль? Капитан целыми днями торчит в кафе... Можно было так и сидеть, есть и разговаривать, неопределенно думая в то же время совсем о других вещах, потом - еще о чем-то, достаточно занятном. - Скажите, мадам Леон... - Что? - Я очень хотела бы несколько дней ночевать дома... - С чего бы это? - Моя сестра здесь... - Которая у Шателара? - Они больше не живут вместе. Может быть, она уедет в Париж, а пока... И этим вечером в десять часов Мари открыла двери кафе, задержалась на мгновение у порога, накидывая плащ на голову, потом ринулась вперед, бегом пересекла набережную, перебежала мост, вскарабкалась по склону и пришла домой запыхавшись, как в годы, когда была маленькой. В доме горел свет. Одиль еще не легла. Полено догорало в очаге, поскольку печи в доме не было. Большая родительская постель стояла в углу напротив шкафа. На столе керосиновая лампа освещала куски белого полотна. - Что это ты делаешь? - забеспокоилась Мари, освобождаясь от плаща и сабо. - Тебе штанишки... - А размер ты мой знаешь, дурочка? - Я прикинула, что чуть меньше, чем у меня. |
