|
- Ты говорила с ней о Париже. - Да. Не скажу ничего плохого о кафе, но женщина всегда себя лучше чувствует в порядочном доме. Мари мне заявила, что никогда не поедет в Париж... - Почему? - Точно не поедет! Она утверждает, что не покинет Порт-ан-Бессен. Значит, что-то держит ее здесь. Готова спорить, что он рыбак. Но среди молодых я не вижу, кто был бы владельцем собственного судна... Разве только он еще не стал им, а собирается покупать корабль через Морской кредит... Это будет... - Она сказала, что у него есть судно? - Она дала это понять. С Мари никогда точно не знаешь. Она говорила об этом и о других вещах. Она хочет дом около гавани, там, где уже есть два новых, точно такой же, с гаражом... Я не утомила тебя своим рассказом? - С гаражом... А еще? - Машина, разумеется! Чтобы ездить в кино в Байо, когда муж вернется на берег. В конце концов, может, это сын Боше? Боше-бакалейщик, но у него есть доля в судах... - У тебя найдется еще немного сидра? Одиль принесла вина со двора и сообщила: - Опять пошел дождь. Прилив, должно быть, дошел до верхней точки... Она послюнила нитку, чтобы вдеть ее в иголку, скрутила кончик пальцами, поднесла иголку и шитье поближе к лампе. - О чем задумался? - спросила она, заметив, что ее собеседник погрузился в размышления. - Ты что, действительно имеешь виды на мою сестру? - Ты уверена, что она не вернется до десяти часов? - Никогда. Ты можешь остаться. Который час? - Девять с минутами... Она никогда не видела его таким спокойным. Обычно он не мог просидеть на месте и четверти часа, теребил все, что попадалось под руку. Сейчас же можно было сказать, что он чувствовал себя как дома, расслабился, счастливый и доверчивый, с покоем в душе. - Вы всегда жили в этом доме? - спросил он. - Да... Мы все здесь родились. На этой огромной постели с красным пуховым одеялом! Вполне вероятно, что и одеяло-то то же самое! - О чем ты думаешь? Ты все еще обижен на меня? - За что? - Ты и сам прекрасно знаешь. Я не думала даже, что он... - Нет! - Что? - Не говори об этом, прошу тебя. Это слишком глупо, неужели ты не понимаешь? - Но я именно так и сказала... - Ну, так и незачем об этом говорить. Я не сержусь на тебя. Я даже не рассердился, когда это произошло. - Потому что хотел отделаться от меня? - И из-за этого, и по другим причинам. Не пытайся понять. А теперь, если хочешь доставить мне удовольствие, не говори сестре, что я приезжал... Она поглядела на грязную посуду, вздохнула: - Тогда нужно, чтобы я быстро вымыла все тарелки. - Ладно! Дать тебе немного денег? - Видишь ли, я сейчас живу за счет Мари. Он вытащил из бумажника тысячефранковую банкноту и положил ее в жестяную коробку, где лежали катушки с нитками, наперстки и пуговицы. Он поднялся, разминая затекшее тело. - Ты еще приедешь меня повидать? - спросила Одаль, тоже поднявшаяся, чтобы согреть воды. |
