Так, постепенно, как – помните в балладе Goethe: Halb zog sie ihn, halb sank er hin…

Целует легко легко, сжимает так, что кости трещат. Я: – Б<орис>! Это меня ни к чему не обязывает? – «Что именно?» – «То, что Вы меня целуете?» – «М<арина> И<вановна>. Что Вы!!! – А меня?» – «Т. е.?» – М<арина> И<вановна>, Вы непохожи на др<угих> женщин.» Я, невинно: «Да?» – «М<арина> И<вановна>, я ведь всего этого не люблю.» – Я, в пафосе: «Б<орис>! А я – ненавижу!» – «Это совсем не то, – так грустно потом.» – Пауза. –

– «Б<орис>! Если бы Вам было 10 лет…» – Ну? – Я бы Вам сказала: – «Б<орис>, Вам неудобно и наверное завидно, что я лежу. Но Вам – 16 л.?» – Он: – «Уже 18 л.!» – «Да, 18! Ну, так вот.» – «Вы это к чему?» – «Не понимаете?» Он, в отчаянии: – «М<арина> И<вановна>. Я настоящий дурак!» – «Так я скажу: если бы Вы были ребенок – мальчик – я бы просто на просто взяла Вас к себе – под крыло – и мы бы лежали и веселились – невинно!» – М<арина> И<вановна>, поверьте, я так этого хочу! – «Но Вы – взрослый!» – «М<арина> И<вановна>, я только ростом такой большой, даю Вам честное слово партийного…» – «Верю, – но – Поймите, Б<орис> Вы мне милы и дороги, мне бы не хотелось терять Вас, а кто знает, я почти уверена, что гораздо меньше буду Вас – что Вы гораздо менее будете мне близки – потом. И еще, Б<орис>, – мне надо ехать, всё это так сложно…»

Он – внезапно как совсем взрослый человек – из глубины: – «М<арина> И<вановна>, я очень собранный.»

(Собранный – сбитый – кабинет М<агеров>ского – Ланн!..)

Протягиваю руки.

_____

Ланн, если Вы меня немножко помните, радуйтесь за меня! – Уж который вечер – юноша стоек – кости хрустят – губы легки – веселимся – болтаем вздор (совершенно не понимает шуток) – говорим о России – и всё как надо: ему и мне.

Иногда я, уставая от нежности:

– «Б<орис>! А может быть?» –

– «Нет, М<арина> И<вановна>! Мариночка! – Не надо! – Я так уважаю женщину – и в частности Вас – Вы квалифицированная женщина – я Вас крепко крепко полюбил – Вы мне напоминаете мою мамочку – а главное – Вы скоро едете – и у Вас такая трудная жизнь – и Я хочу, чтобы Вы меня ХОРОШО помнили!»

Марина Цветаева – Евгению Ланну

          22 го русск<ого> января 1921 г. <2 февраля>        

– По ночам переписываем с ним Царь Девицу. Засыпаю – просыпаюсь – что то изрекаю спросонья – вновь проваливаюсь в сон. Не дает мне быть собой: веселиться – отвлекаться – приходить в восторг.

– «Мариночка! Я здесь, чтобы делать дело – у меня и так уж совесть неспокойна – всё так медленно идет! – веселиться будете с другим!»

– Ланн! – 18 лет! – Я на 10 лет старше! – Наконец – взрослая – и другой  смотрит в глаза!

Я знаю одно: что та́к меня никто – вот уже 10 лег! – не любил.