Тебя никто не видел в доме?

—        Никто. Слуга прямо из повозки привел сюда.

Пойдем. Я тебе ее дверь покажу.

После приезда мурзы к Эрви стали относиться по-другому, служанка не ходила за ней по пятам, евнух разрешил ей одной бывать на дворе, подниматься на башню.

Сегодня Эрви долго стояла на башне, смотрела на Волгу, на прибрежные леса. Уходить в душную комнату не хотелось. Пришла Зульфи, принесла шаль.

Простудишься, госпожа. Все валидэ внизу, как бы тебя Не хватились.—Эрви молча спустилась по скрипучей лестнице, прошла в покои. Как тяжко было ей в этой мрачной, тесной комнате. Эрви попыталась отодвинуть створку окна, но она не под¬нималась.

Вдруг в дверь кто-то тихо постучал. Эрви прислушалась. Стук омгорился. Она подошла вплотную к двери, спросила осторожно:

Кто?

I - Эрви, омсам поч[11].

Если бы за дверью раздался удар грома, Эрви так не испу¬галась бы. Родная речь! За все месяцы, проведенные здесь, она впервые услышала слова на родном языке. И она узнала голос: это была старуха с Юнги. Дрожащими руками откинула крючок, приоткрыла дверь.

—        Ты одна? К тебе никто не придет? А то мне — смерть.

Набросив крючок, Эрви осторожно прошла в темноту, ощупала

старуху.

—        Не бойся. Я не пущу никого. Как ты сумела пройти?

—        Подкупила стражу. Однажды я пыталась это сделать, но не смогла. В начале зимы...

—        Я знаю. Иди сюда, под полог. Нас никто не услышит.

Эрви усадила старуху на лежанку, дернула за шнурок. Ши¬рокие края полога упали, накрыв обеих.

—        Я добиралась к тебе две недели. Послал отец.

—        Он жив, здоров?

—        Старик плох. Когда умер Туга...

—        Туга умер?

—        В ту же ночь, как тебя увезли в Казань. С той поры твой отец заболел...

—        А муж мой, Аказ?

—        Аказ? А разве в прошлый мой приход тебе не передали?

—        Ни слова. Я случайно узнала, что ты была...

—        Аказа нет. Погиб.

—        Ты лжешь, старуха!—Эрви толкнула Шемкуву обеими рука¬ми, старуха сползла с лежанки, потянула за собой полог. Он обор¬вался, накрыл обеих. Шемкува поднялась, сбросила с плеч ткань, прошипела:

—        Я столько верст плелась по бездорожью, пробиралась че¬рез лесные чащи, чуть не утонула в болоте для того, чтобы ты назвала меня лгуньей. Я ухожу.

—        Нет, не уходи. Не может быть... Аказ не умер!

—        Так случилось. В тот день, когда тебя схватил Кучак, Аказ с друзьями кинулся за ним. В погоне он попал в плен к урусам. Наверно, ты не знаешь: на берегу Суры построена крепость. Ее назвали Васильсурск. Аказ работал там в цепях, он рыл потайной ход. Потом сбежал. Его поймали и... Русские измены не прощают.

—        Не верю я тебе! Пойди прочь, колдунья!

—        Спасибо и на этом. Прощай!

—        Постой!

—        Ни слова больше не скажу.