-  Я пытаюсь вспомнить всё, что знал про архитектуру, - сказал Шаддам. - Где и когда строили так. Но, боюсь, пока не могу сказать ничего определённого.

    Дома, окружающие площадь, выглядели непривычно. Первые этажи их не имели окон, а только ложные арки и портики; дверей тоже не было. Отделка стен отличалась от всего, что Николай Степанович видел раньше: это была комбинация тёмных мозаик и очень тонкой резьбы по серо-зелёному камню. Вторые и третьи этажи отделаны были скромнее, но состояли почти сплошь из окон - без единого стекла. А сквозь окна третьих этажей видно было, что на домах нет крыш…

    -  Декорация, - предположил Костя. - Какой-нибудь Бомбей…

    Аннушка положила руку на стену, провела по вырезанному орнаменту: переплетённые густые ветви, склонившиеся под тяжестью всевозможных плодов.

    -  Тогда был бы пластик, - сказала она. - Или гипс. Но это не гипс.

    Николай Степанович наклонился к узору, всмотрелся. Камень был с намёком на полупрозрачность; внутри угадывались микроскопические золотые искорки.

    -  А что же это?

    Аннушка вдруг хихикнула:

    -  Боюсь, Коля, я так и не научилась разбираться в драгоценных камнях… Издержки конспирации, ты уж извини.

    -  Вряд ли драгоценных, - сказал Шаддам. - Это напоминает мне какой-то самоцвет, я просто не могу вспомнить название.

    -  В общем, не пластик и не гипс, - сказал Николай Степанович. - То есть - не Бомбей. Ладно, всё это спекуляции. По-моему, у Армена был компас. Армен!

    Голос прозвучал как-то не по-настоящему. Словно они действительно находились среди мягких и пыльных декораций… Он вопросительно посмотрел на Аннушку.

    -  Здесь нет эха, - сказала Аннушка. - И шагов почти не слышно. Знаешь… - она задумалась. - Это действительно похоже на декорацию, но не киношную. У меня что-то вертится в голове, но я не могу поймать…

    Подошёл Армен. Толик-инженер с отрешённым видом стоял у него за плечом.

    -  Да, дядя Коля?

    -  Что говорит твой компас?

    -  Молчит.

    -  Не понял?

    Армен отстегнул браслет и подал Николаю Степановичу часы, в которые хитромудрые японцы вмонтировали, помимо радиоприёмника и дозиметра, ещё барометр и компасы: магнитный и гироскопический.

    -  Я не уверен, что они вообще ходят, - мрачно сказал Армен. - То есть когда на них смотришь, цифры меняются, а когда не смотришь - нет… По крайней мере, мне так кажется, - добавил он. - Дядя Коля, я уже проверил: сотовые здесь не работают, джи-пи-эс не работает, часы - непонятно. Компас показывает куда угодно, что один, что другой… Может быть такое, что мы не на Земле?

    Николай Степанович внимательно посмотрел на Армена, потом перевёл взгляд на Шаддама. Внезапно Шаддам начал расплываться, потом раздвоился… Усилием воли Николай Степанович вернул ему нормальный вид.

    -  Я не знаю, - сказал Шаддам. - Но, если я правильно помню, этот способ перехода работает только в системе румов или вблизи от неё, то есть - только на Земле… О другом мне просто ничего не известно. Но здесь явно земной воздух, земная сила тяжести…

    -  Рум… - сказал Николай Степанович и задумался. Голову тут же наполнили толчки боли, пока не слишком сильной.