Мой гнев выплеснулся наружу. Я принялась сдергивать со стены маски и раздирать их на части. Я опрокинула две стойки с костюмами. Кулаком пробила стекло витрины.

Мистер Райт бросился на меня. Широко раскинув могучие руки, он попытался меня схватить.

— Вон! Вон отсюда!

Делать нечего. Я перепрыгнула через раскиданные костюмы и выскочила обратно на улицу.

Мистер Райт вырос в дверях. Он погрозил мне кулаком:

— Убирайся! Убирайся прочь! Я не желаю терпеть рядом подобное зло!

— Это же я! — завопила я. — Лу-Энн! Пожалуйста, выслушайте меня. Ваш сын Маркус — мой хороший друг. Вы же меня знаете. Я Лу-Энн. Правда. Не могли бы вы помочь мне снять эту маску?

Я не видела его лица. Он стоял в тени, отбрасываемой светом неоновой вывески.

— Может, когда-то ты и была Лу-Энн! — крикнул он. — Но сейчас ты — Маска Одержимости! И я все знаю о зле, что ты с собою несешь!

— Нет. Это все еще я! — настаивала я. — Я все еще Лу-Энн. Прошу, помогите мне. Послушайте… как мне снять эту маску?

— Ты действительно хочешь, чтобы я сказал тебе, как снять Маску Одержимости — или это какая-то дьявольская уловка?

— Нет. Это не уловка, — сказала я. — Прошу, скажите мне.

Сгусток слюны сорвался с моего подбородка и разбился на мелкие брызги о тротуар у моих ног.

— Что вам известно об этой маске? Как мне ее снять? — прорычала я. — Скажите, как ее снять?

Я потянула свое новое лицо, потянула за мягкую, теплую, шершавую кожу.

Он долго стоял в дверях, скрестив на груди руки, и смотрел на меня.

— Маску Одержимости снять невозможно, — произнес он.

15

Невозможно снять?!

С мгновение я глазела на него бессмысленным взором. Затем взметнула кулаки над головой и испустила яростный вопль.

Он попятился в магазин.

— Я многое читал о Маске Одержимости. Однажды она досталась Уильяму, владельцу магазинчика масок. В тот же день и он, и маска бесследно исчезли, и больше их никто никогда не видел. По легенде, маску снять невозможно, разве что…

— Разве что?.. — прокаркала я.

— Снять ее можно только символом любви или неслыханно добрым делом, — произнес он. — Вот все, что я знаю. А теперь уходи. Уходи прочь вместе со своим злом.

Он захлопнул дверь магазинчика.

— Доброе дело, значит? Хочешь доброго дела?! — прокричала я. — Вот тебе доброе дело!

Я подобрала с земли увесистый камень и с размаху швырнула им в магазинчик. Камень грохнул о дверь и отскочил.

Затем я вихрем пронеслась вдоль ряда темных магазинов, разбивала окна, и хохотала, как взбесившаяся гиена… и хохотала… и хохотала, и вышибала стекла… и мчалась со всех ног вниз по безлюдной улице…

Я была пленницей Маски Одержимости, пленницей ее зла.

И тем не менее, несмотря на всю злобу и ярость, я по-прежнему оставалась Лу-Энн. Испуганной, терзаемой ужасом Лу-Энн.

Что же со мною будет? — думала я. Сколько зла я еще причиню?

Я не могла остановиться. Я разнесла вдребезги окно последнего магазинчика и побежала дальше. В одном из магазинов запоздало заверещала сигнализация. И будто в ответ ей издалека донесся приближающийся вой сирен.

Я перебежала улицу и бросилась вглубь темного, заросшего лесопарка. Пробегая под деревьями, я отчаянно пыталась думать. Думать как Лу-Энн.

Доброе дело.

Я должна преодолеть власть маски и совершить доброе дело.

Это единственный способ обрести свободу…

Маска сопротивлялась.