Это единственный способ обрести свободу…

Маска сопротивлялась. Она пыталась заглушить эти мысли другими мыслями, злыми мыслями — о том, как приятно калечить людей или крушить и портить все на своем пути.

Эта непрестанная злоба одерживала верх. Я не могла ее контролировать. И когда я увидела маленькую девочку, одиноко сидящую на обочине, то почувствовала новый прилив ярости и поняла, что малышка попала в нешуточную беду.

Ибо она встретилась со мной.

На ней был костюм принцессы. Но усыпанная блестками диадема валялась рядом с ней на земле. Она сидела, уткнувшись лицом в ладошки. В свете уличного фонаря я увидела, как вздрагивают ее темноволосая макушка, и поняла, что она горько плачет.

Я открыла рот, собираясь напугать ее ревом.

Но каким-то образом мне удалось подавить это желание. Вместо этого я присела на тротуар рядом с нею.

Прошло какое-то время, прежде чем она меня заметила. Наконец, она подняла голову, шмыгнула носом и утерла слезы.

— Что стряслось? — прошептала я.

— Потерялась, — ответила она дрожащим голоском.

— Так ты потерялась?

Она кивнула, размазывая слезы. Она по-прежнему смотрела себе под ноги. Она не видела еще моего отвратительного лица.

— Я ходила с теми ребятами. А сейчас не могу их найти. Не знаю, куда они подевались…

— А дорогу домой ты знаешь?

— Нет. Я заблудилась. — Ее плечики задрожали. Из больших, темных глаз снова хлынули слезы.

— Не горюй. Я тебе помогу, — ласково сказала я своим хриплым, надтреснутым голосом. — Я отведу тебя домой. Никаких проблем.

Ее глаза широко раскрылись:

— Отведешь?

— Да.

Доброе дело.

Доброе дело избавит меня от этой маски.

— Спасибо тебе, — сказала она тоненьким голоском. И повернулась ко мне.

Она смотрела на меня…

Ее улыбка исчезла, рот задрожал, а потом широко раскрылся в вопле ужаса.

— Какая ты ГАДКАЯ!!! — завизжала она. Она вскочила на ноги. Она хотела убежать. Но я оказалась проворнее.

Я схватила ее за хрупкие плечи.

— Куда навострилась, малявка?! — прорычала я. — Я тебе помогу. Я помогу тебе уничтожить все твои сладости!

Я выхватила у нее из рук мешок с угощением. А ее саму отпихнула в сторону.

Затем я бешено разодрала мешок на кусочки.

Шоколадные батончики и конфеты разлетелись во все стороны. Я поймала некоторые прямо на лету. Другие я подхватывала с земли — и запихивала в рот, и перемалывала своими огромными, острыми зубами… и заглатывала… заглатывала… вместе с фантиками, с обертками…

Малышка теперь всхлипывала в голос. Ее залитое слезами личико исказилось от страха.

Это вызвало у меня смех. Я заметила на земле ее блестящую диадему. Подобрала и водрузила ее на свою гладкую безволосую голову.

Затем я сорвалась с места и бросилась вниз по улице. Хохоча во все горло. Хохоча визгливым, животным смехом. Подставляя холодному ветру пылающее лицо. Безобразное пылающее лицо.

Я бежала со всех ног. Бежала, подобно дикому зверю, мимо высоких, безмолвных деревьев и темных домов.

Бежала, пока ее горестный плач не затих вдалеке.

16

Мне пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Куда меня занесло? Здешние дома были мне незнакомы. Луна по-прежнему таилась за тучами. Уличные таблички скрывались во мраке.

Необходимо взять себя в руки.

Необходимо совершить доброе дело, пока моя личность не разрушилась окончательно — иначе быть мне поганым чудищем до конца дней моих.

Где-то впереди хлопнула дверца автомобиля.