Мой взгляд уперся в пятнистую куртку с имитацией неловко заштопанного кривого разреза на рукаве, а потом опустился в угол – на квадратную сумку-коробку с лямками. Зеленую, с логотипом службы доставки. Крышка короба была откинута, позволяя видеть заполняющую ее глянцевую синеву – аккуратно сложенную стопку полиэтиленовых мешков.

– Что все это значит, не понимаю? – неожиданно спросили у меня над ухом.

Я подпрыгнула:

– Мара! Нельзя же так подкрадываться!

– В смысле – подкрадываться? Я уже две минуты так стою, а ты таращишься в этот угол, как будто никогда не видела рюкзак доставщика пиццы! Кстати, что он тут делает? Позвоню-ка я Ребровым. – Лосева выключила фонарик, чтобы использовать смартфон по прямому назначению.

– Лучше сразу в полицию, – посоветовала я, переводя взгляд с зеленой сумки на дверь.

– В какую полицию, зачем в полицию? – заволновалась в квартире наверху Лариса Дмитриевна. – Так, девки, я пока что пойду, но списочек у себя сохраню, даже не сомневайтесь!

Не удостоив ее ответом, я приблизилась к двери, повернула защелку обычного английского замка и шагнула в слабо освещенный подвальный коридор.

Из одного его конца вскоре донесся шум торопливых шагов – это Лариса Дмитриевна удалилась из квартиры и из подъезда. Из другого плеснуло жидким светом, и ко мне выдвинулась непонятная фигура пугающих очертаний.

– Это еще что за черт с рогами?! – чуть не взвизгнула Лосева, опять подкравшаяся незамеченной.

– Ой, кто здесь?! – испуганно отозвался предполагаемый черт.

– Дядя Саша, это вы, что ли? – Маринка узнала голос пенсионера Артемова, он же в просторечье Плюшкин, сразу перестала трусить и перешла в нападение: – Опять какой-то хлам в подвал тащите?! Я уже сколько раз вам говорила…

– Да я всего одну табуреточку, Марочка, – залебезил наш Плюшкин, опуская на пол табуретку, которую нес над головой ножками вверх, отчего его тень украшали роскошные высокие рога.

– Одну табуреточку, один столик, один комодик, один шкафчик – да вашим сомнительным добром уже целое общежитие меблировать можно! А пожарный инспектор…

Я повернулась спиной к сошедшимся в очередной схватке вечным антагонистам и пошла к выходу из подвала через другой подъезд, на ходу размышляя, кому позвонить – Лазарчуку или Ирке?

Если Лазарчуку, то с гуманитарной помощью в виде оперативной информации, которой он явно не заслужил.

Если Ирке, то с заслуженными извинениями.

Подруга была права. Теперь я уже нисколько не сомневалась: труп в синем пластиковом мешке действительно имел место быть.

И, кажется, я поняла, как именно он убыл из нашего подвала.

Я позвонила полковнику и рассказала о новом открытии: из квартиры, которую снимал Дорохов и в которой убили Косоногова, тайный ход ведет в подвал-костюмерную.

– Жди, – коротко ругнувшись в сторону, велел мне Лазарчук. – Сейчас ребята подъедут, покажешь им все и расскажешь.

– Жду, – согласилась я.

И, пока ребята ехали, позвонила Ирке, чтобы рассказать ей всё то же самое.

– Жди, – ахнув, велела подруга. – Без меня ничего больше не делай, сейчас я приеду.

– Жду, – повторила я.

Иркин джип влетел во двор с ревом и затормозил с визгом.