|
Я член коллегии адвокатов. Моя мать чувствует себя неважно. По просьбе ваших людей пришла в кабинет вместе со мной, чтобы опознать тело мисс Браун, и это было ужасным потрясением для нее. Кроме того, нас держат здесь уже больше двух часов. Внешность матери подтверждала слова сына. Опираясь головой на руку и закрыв глаза, она, казалось, ничуть не заботилась о впечатлении, которое производила на инспектора. – Заявление может быть принято, – сказал Кремер, – если оно имеет отношение к делу. – Я так и думал, – одобрительно сказал Джин. – Столько людей имеет совершенно неверное представление о методах работы полиции! Конечно, вам известно, что мисс Браун сегодня пришла сюда как гость моей матери. Поэтому вы можете предположить, будто моя мать знает ее. Но на самом деле это не так. – Продолжайте. Джин покосился на стенографирующего полицейского. – Раз уж мои слова записываются, я бы хотел начать с другого конца. – Не возражаю. – Вот факты: в январе моя мать была во Флориде. Во Флориде можно столкнуться с кем угодно. Моя мать встретила человека, который назвался Перси Брауном – как он говорил, британским полковником запаса. Позже он представил ей свою сестру Синтию. Моя мать вошла с ними в деловые отношения. Мой отец умер, и поместье, довольно большое, досталось ей. Она ссудила Брауну деньги – совсем немного, ведь это было только начало. Голова миссис Орвин дернулась. – Речь идет всего о пяти тысячах долларов, и я ничего не обещала ему, – утомленно сказала она. – Все правильно, мама, – Джин погладил ее по плечу. – Неделю назад она вернулась в Нью Йорк. Они приехали с ней. Сначала, встретив их в первый раз, я подумал, что имею дело с самозванцами. Они не слишком много распространялись насчет подробностей своей семейной жизни, но от них и от матери я узнал достаточно, чтобы можно было навести справки и послать запрос в Лондон. Я получил ответ в субботу и подтверждение сегодня утром, и этого было больше чем достаточно, чтобы увериться в своих подозрениях, но слишком мало, чтобы рассказать о них моей матери. Если она составит преувеличенное мнение о ком нибудь, ее не переубедишь. Я ломал голову над тем, что предпринять. Между тем мне пришло в голову, что лучше всего не оставлять их наедине с ней, если это будет в моих силах. Вот почему я отправился сегодня с ними – моя мать состоит членом этого цветочного клуба, я же не принадлежу к любителям цветов… Он поднял ладони вверх. – Вот то, что привело меня сюда. Моя мать пришла посмотреть на орхидеи и пригласила с собой Брауна с сестрой только потому, что у нее доброе сердце. Но сама она ничего не знала о них. Он оперся руками на стол и наклонился к Кремеру. – Я намерен быть искренним с вами, инспектор. При данных обстоятельствах я не вижу, какую пользу можно извлечь, если предать огласке тот факт, что эта женщина пришла сюда вместе с моей матерью. Не хочу оставлять никаких сомнений в том, что у нас нет желания уйти от гражданской ответственности. Но каким образом можно помешать тому, чтобы имя моей матери попало в газетные заголовки? – Я не отвечаю за газетные заголовки, – сказал Кремер, – и не издаю газет. Если они уже разнюхали что то, я не в состоянии воспрепятствовать им. Но могу заметить, что признателен вам за откровенность. Итак, вы увидели мисс Браун только неделю назад? У Кремера было много вопросов к матери и сыну. После того, как он задал половину, Вулф протянул мне клочок бумаги, на котором его рукой было написано: «Скажи Фрицу, чтобы он принес нам кофе и сэндвичей. |
