|
Я сыт по горло детективным бизнесом и хочу выйти из игры. У меня есть кое какие сведения, которые могут стать предметом сделки с вами – скажем, на пятьдесят тысяч долларов. Дело можно уладить таким образом, что вы получите то, за что заплатите. Мне нетрудно дальше распространяться на эту тему, но вопрос нужно решить быстро. Если вы не купите мой товар, я намерен потратить некоторое время на объяснения, почему не сразу вспомнил то, о чем она мне говорила. Двадцати четырех часов, начиная с этого момента, вам должно хватить на раздумья. – Дело не может быть улажено таким образом, чтобы я получил то, за чем пришел. – Ничуть не бывало. Если вам не хочется надолго сажать меня на шею, то, поверьте, и мне не с руки терпеть вас на своей. – Мне тоже кажется, что вам не с руки. Еще мне кажется, что все таки я должен буду заплатить. Мой собеседник вдруг издал какой то горловой звук, как будто поперхнулся чем то, и встал. – Вы заплатили связанными руками, – сказал он и двинулся ко мне. О его намерении можно было догадаться по голосу, хриплому и дрожащему от крови, бросившейся в голову, однако оно ясно читалось и в его глазах, вдруг потускневших и остановившихся, как у слепого. Очевидно, он явился сюда с намерением убить, и сейчас подстегивал себя. – Полегче! – закричал я. Он остановился, пробормотав: «У тебя связаны руки» и снова двинулся ко мне, стараясь зайти сзади. Я рывком вскочил на ноги, отшвырнул стул в сторону и снова повернулся к нему лицом. – Вы неосторожны, – сказал я. – Они спустились всего на один этаж. Я слышу их шаги. В любом случае вы слишком нетерпеливы. У меня найдется для вас еще одна записка – от Ниро Вулфа – здесь, в моем нагрудном кармане. Достаньте ее сами, но оставайтесь передо мной. Он стоял всего в двух шагах от меня, но, чтобы преодолеть расстояние, разделявшее нас, ему пришлось сделать их вдвое больше. Его руки в перчатках скользнули за воротник моего плаща к нагрудному карману и достали из него сложенный вдвое листок желтой бумаги. По тому, как мой противник смотрел на записку, я засомневался, что он способен прочесть ее, но, очевидно, ему удалось справиться с собой. Я наблюдал за выражением его лица, когда он изучал четкий почерк Вулфа: «Если мистер Гудвин не вернется домой к полуночи, сведения, сообщенные ему Синтией Браун, будут переданы полиции, и я ручаюсь, что она не заставит себя ждать. Ниро Вулф». Адресат записки смотрел на меня, и его глаза медленно меняли оттенок. Сейчас они были не тусклыми, в них разгорался огонь. Раньше он просто собирался убить меня, теперь же еще и ненавидел. Я развязно сказал: – Теперь вы видите, что поторопились? Вулф поступил так из за того, что вы стояли бы на своем, когда узнали бы, что я рассказал ему все. Он рассчитывал на то, что вы решите, будто я в вашей власти, и я не мешал вам утверждаться в этой мысли. Вулф хочет завтра к шести часам, не позднее, получить пятьдесят тысяч долларов. По вашему, дело нельзя уладить таким образом, чтобы вы получили то, за что заплатите деньги, но мы придерживаемся противоположного мнения, и теперь все зависит от вас. Вы говорите, что у нас нет доказательств, но нам ничего не стоит раздобыть их – не стоит недооценивать нашу хватку. Что касается меня, то я не советовал бы вам трогать хоть один волос на моей голове. Это может настроить Вулфа против вас. Сейчас он не питает к вам враждебных чувств и всего лишь хочет получить пятьдесят тысяч долларов. Он затрясся и, понимая это, попытался унять дрожь. – Возможно, – смилостивился я, – вы не в силах раздобыть столько денег сразу. |
