|
Он вытащил у меня пистолет, швырнул его на кровать и, удостоверившись, что у меня больше ничего нет, вышел из комнаты. Н. Б. взял пистолет и недовольно уставился на него. – Подобные штучки, – проворчал он, – приносят много неприятностей. Н. Б. подошел к столу и положил пистолет. Потом вернулся к кровати и растянулся на ней. – Сколько времени нужно ждать? – спросил я. – Недолго. Я не спал этой ночью. Н. Б. закрыл глаза. Но он не заснул. Его мощная грудь не успела подняться и опуститься, как дверь открылась и вошел Худой. С ним был какой то тип в сером в полоску костюме и темно серой фетровой шляпе, с серым же плащом через руку и в перчатках. Н. Б. вскочил с постели. Худой остался возле двери. Вновь прибывший положил свою шляпу и плащ на кровать, подошел, оглядел мои веревки и сказал Худому: – Все в порядке. Я зайду за вами. Те удалились, закрыв за собой дверь. Незнакомец стоял, глядя на меня. Он улыбнулся. Я не хочу преувеличивать своего мужества. Не то чтобы на меня не произвел никакого впечатления тот факт, что я был связан по рукам и ногам и напротив меня, улыбаясь, стоял убийца, – нет, я просто был поражен. С ним случилось удивительное перевоплощение. Самые заметные изменения произошли с бровями и ресницами – теперь глаза дополнялись густыми бровями и длинными ресницами, в то время как наш вчерашний гость не мог похвастать ни тем, ни другим. Разительной была и внутренняя перемена. Я не видел улыбки на лице вчерашнего гостя, но если бы и увидел, она была бы совсем не такой. Другими – блестящими, расчесанными на пробор оказались и волосы. Человек в сером костюме пододвинул к себе стул и сел. Мне понравились его новые манеры. Возможно, это вышло ненамеренно, но само движение лишь подчеркнуло мое впечатление. – Итак, она рассказала вам обо мне? – спросил гость. Я услышал тот же голос, каким он говорил по телефону. На самом деле голос звучал несколько иначе – немного пониже, но и тут, как с лицом и с движениями, перемена объяснялась какими то внутренними причинами. В нем слышалось напряжение, и руки в перчатках крепче обычного сжимали колени. Я сказал: – Да, – и добавил, чтобы поддержать разговор: – Почему вы не последовали за ней в кабинет, когда увидели, как она вошла в него? – Наверху я заметил, как вы выходили, и поэтому заподозрил, что вы побывали в кабинете. – Почему она не кричала и не сопротивлялась? – Я заговорил с ним первым. Он резко мотнул головой, как если бы ему докучала муха, а его руки были слишком заняты, чтобы обращать внимание на все. – О чем она рассказала вам? – О том дне в квартире Дорис Хаттен вашем появлении и ее уходе. И, разумеется, о том, что узнала вас вчера. – Она мертва, а улик нет. Вы не сможете ничего доказать. Я ухмыльнулся. – В таком случае у вас даром пропала масса времени, энергии и самый лучший маскарадный костюм, который я когда либо видел. Почему бы вам просто не выбросить мою записку в корзину для мусора?.. Позвольте мне ответить. Вы не решились. Точное знание о том, что и кого надо искать, многое меняет в поисках доказательств. Вы знали, что мне все известно. – И вы не сообщили полиции? – Нет. – И Ниро Вулфу? – Нет. – Почему? Я пожал плечами. – Я не могу внятно изложить это, – сказал я, – потому что впервые беседую со связанными руками и ногами и, видимо, это сказывается на моей манере выражаться. Но ваш случай кажется мне совпадением, что бывает не так уж часто. |
