– Это наша складская зона, – сказал Джай.

– Наверху, наверное, жилые и рабочие этажи? – поинтересовался Чаз, когда они миновали открытый вход, за которым виднелся склад, заставленный картонными ящиками на поддонах.

– С четвертого по шестой и с восьмого по четырнадцатый этажи находятся каюты и рабочие зоны, – ответил Джай. – Седьмой этаж – административный, там одни офисы. Первоначально каюты для административного персонала – тех, кто не обладает паранормальным даром, – также располагались на седьмом уровне. Но потом мы решили, что это психологически разобщает людей, поэтому сейчас административные работники живут вместе с нами.

– С нами? – Чаз покосился на Джая. – Мне кажется, ты сказал, что являешься заместителем директора?

– Так оно и есть. Но кроме того, я работаю на Массе Причера. В администрации работники Массы представлены наравне с остальными. Леб, наш директор, не относится к работникам. – Джай улыбнулся. – Мы здесь предпочитаем делить людей на работников и неработников, а не на одаренных и неодаренных. Это в меньшей степени задевает тех, кто не может принимать участие в работах на Массе.

Пребывая в каком‑то непонятном замешательстве, Чаз лишь молча кивнул. Он так много думал о работе на Массе, что и сам уверовал в то, что наверняка получит ее, но никак не ожидал, что от одного присутствия на ней почувствует столь сильное возбуждение. Тем не менее это было так. Но ему с трудом верилось; что захлестнувшие его эмоции вызваны только волнением.

– Я чувствую какое‑то непонятное возбуждение, – повинуясь внезапному порыву, сказал Чаз. Он не привык распространяться о своих чувствах, но от Джая исходила такая дружелюбная, располагающая к доверию аура, что Чаз не удержался. – Смешно, но мне кажется, будто я нахожусь рядом с генератором статического заряда, от которого волосы становятся дыбом. Только это не волосы, а мои нервы – встали торчком и не желают успокаиваться.

Джай спокойно кивнул.

– Ты еще привыкнешь к этому, – сказал он. – Это один из признаков близости Массы – ведь ее невозможно увидеть, прикоснуться или измерить. Подобное ощущение испытывают даже те, кто не работает на ней. И это несмотря на то, что они не обладают особой чувствительностью.

– Ты хочешь сказать, что те, у кого нет паранормального дара, тоже чувствуют Массу? – Чаз посмотрел вверх. – Выходит, все дело в условиях?

Джай пожал плечами.

– Пока этому эффекту не нашли объяснения, – ответил он. – Все, что мы здесь делаем, основано на слепой вере. Мы действуем наугад, на ощупь и тем не менее время от времени получаем кое‑какие результаты. А тебе никогда не приходило в голову, что Масса может оказаться значительно более сложным феноменом, чем нам представляется? Отнюдь не предназначенным для тех целей, для которых мы ее используем?

– Ты хочешь сказать, что она может не заработать?

– Я хочу сказать, – пояснил Джай, – что интересующий нас результат может оказаться лишь побочным эффектом. Как если бы мы создавали самолет, который при взлете и посадке мог бы заодно вспахивать поле плугом, прицепленным к хвосту. Не забывай – никто пока не знает, что из себя представляет Масса на самом деле. По теории Джима Причера, Масса – лишь средство для исследования дальних миров, но сам Причер умер еще до начала работ по созданию Массы.

– Мне это известно, – недоверчиво глянув на Джая, отозвался Чаз.

Ему показалось странным, что заместитель директора обрушивает на новичка целый водопад сомнений.