– Но о личном участии речи по прежнему не идет? – Кхассав печально качнул головой. – Тану, тан, – он поглядел на них поочередно, – неужели я по прежнему настолько не достоин вашего доверия?

Сагромах усмехнулся – и в этом не было издевки или высокомерия.

– Не в этом дело, – объяснил он. – Вы отправляетесь завтра на моржей с остальными?

– Конечно! – чуть подобрался мужчина. Охотится на моржей всерьез будоражило ему кровь.

– И я тоже, – сказал Сагромах.

– А вот я больше не участник, – призналась Бану с некоторой печалью в улыбке.

Кхассав нахмурился: что стряслось? А потом дошло.

– Серьезно?

Бансабира взметнула бровь.

– Мы скажем сегодня за ужином, – ответил за неё Маатхас.

Кхассав надолго замолчал. Наконец, изрек:

– Я должен вас поздравить, но, простите, прежде хочу спросить: если я дам вам срок, скажем, лет пять, для того, чтобы этот ребенок подрос достаточно, и вы могли покинуть его также, как сейчас оставляете других детей ради этой охоты, тогда вы пойдете со мной на Мирасс? Не как подданные, а как союзники?

Бансабира и Маатхас переглянулись.

– В обмен на два условия, – ответил Сагромах.

– Опять? – Кхассав едва не взвыл.

– Что поделать, – усмехнулась Бансабира. – Не переживайте, первое из них совпадает с тем условием, которое вы должны выполнить в обмен на ссуду и корабли.

Кхассав заинтересовался.

– Откажитесь от необходимости присутствия северян в столице в качестве представителей. Всех северян, – уточнил Маатхас.

– Всех? Но это неслыханно. Северянам и так позволено многое, в сравнении со остальными.

– Всех, – перебив, настояла Бану. – Мой брат не может поехать с вами. Его вскоре ждет свадьба с правнучкой Идена Ниитаса, а если я скажу деду, что не могу выполнить давний сговор из за обязательств перед столицей, рухнет все, чего я добивалась столько лет.

– Что именно? – рискнул уточнить раман, не совсем понимая, что женщина имеет в виду.

– Имя, которое во все времена было гарантом честной сделки, – отозвался Хабур вместо танши.

– Хм, – хмыкнул Кхассав. – Аргумент достойный, но как быть с вами, Маатхас, и с Каамалами?

– Вы отпустите мою кузину домой и назначите ей охрану в сопровождении, чтобы она прибыла в целости и сохранности, – ответил Сагромах. – А что до Каамалов…

– Яфуру наследует мой сын. Однажды вы выдвинете требования представительства и ему, но у него только один брат и одна сестра и более никого на данный момент. Оба они претендуют на наследство: Шинбана по праву первенства, Шиимсаг по праву мужчины. И каждого надо учить быть таном в любом случае, даже если Шинбана однажды станет залогом крепкого союза. Мне просто некого вам дать, – Бану развела руками.

– Отмените закон о представительстве в отношении северян, Кхассав, – Сагромах рискнул назвать раман по имени. – И мы выполним ту часть договора, о которой уже условились.

– А второе? Ну то, другое второе условие, которое мне необходимо выполнить, чтобы через пять лет вы все таки собрали хотя бы часть своей орды и помогли мне сокрушить Мирасс? В чем оно?

Нелегко с ними торговаться, признал Кхассав. Потому что они не торгуются: они предлагают, требуя. Хочешь помощи – выполняй условия, ничего иного.

Но неожиданно Сагромах расцвел:

– Пообещайте каждую осень хотя бы на три недели приезжать сюда на китобой.

Кхассав даже не сразу уловил: ослышался, что ли?

– А? – переспросил он на всякий случай.