Таммуз смотрел гордо, и даже у Сафиры что то дрогнуло в груди. Неужели этот мальчишка настолько искренен, что в качестве награды просит чего то настолько доверительно близкого, настолько родственного? Парочка аданийских вельмож в душе разделило удивление жрицы, никак не подав вида.

– Ну так что? – спросил Таммуз, не сводя взора с Сарвата, хотя краем глаза подмечал, с какой горделивостью и восхищением глядит на него жена.

Царь, впрочем, тоже видел влюбленную и, сколь бы он ни отрицал, счастливую сестру. Все это должно было быть иначе, думал Сарват. Все как попало! Все не так, как хотел отец и мечтала мать! Но, похоже, его попытки воплотить их надежды никем не приветствуются здесь, а он слишком устал, чтобы что то доказывать. Пожалуй, стоит и впрямь уже жениться – разве не об этом он сам тосковал последние несколько недель. Да и кандидатка, говорят, есть.

– Я принимаю твои условия, – буркнул он Таммузу.

Не желая больше ничего слушать, Сарват подскочил, опираясь на подлокотники кресла, с такой силой, что восседалище отлетело на полтора метра. С грохотом хлопнув дверью, Сарват покинул кабинет, бросив напоследок, чтобы, самое позднее, через неделю Сафира благословила его брак.

Сафира обреченно вздохнула. Может, её опасения были вовсе не опасениями? Может, Срават и впрямь нездоров? Или просто недальновиден и горяч? Хотя, разве горячность и бедовая голова у человека, занимающего трон, не является смертельным недугом?

* * *

Таммуз, сияя до кончиков волос, благодарил жену за поддержку, когда они уединились после совета. Майя купалась в его обожании и цвела. Таммуз попросил супругу лечь пораньше – ребенок нуждается в большом количестве сна и отдыха, как и его мать, а она и без того сегодня всерьез понервничала.

– Когда я вернусь, – напутствовал Таммуз жену ко сну, – то надеюсь взять на ручки прехорошенького мальчика, а лучше – славную славную девочку.

Майя зацвела пуще прежнего:

– Ты правда хочешь девочку? – ей, самой еще юной, очень хотелось бы иметь дочку.

– Разумеется. Хотя бы потому, что мне не придется за неё переживать. Сарват очень обеспокоен за свою власть. Пока у него не родится наследник, нам будет спокойнее воспитывать девочек, чтобы не нарушать мир в семье.

Майя, поняв ход мыслей супруга, опечалившись, вздохнула. Сарват, конечно, во всем неправ. Во всем, что касается Таммуза. Но ничего, когда муж вернется с победой, брат, наконец, переменит мнение.

– Конечно, переменит. Он ведь просто обеспокоен и пытается вжиться в роль царя, как может, – согласился Таммуз. – Едва ли кому то из нас понятно, что творится у него на сердце.

Таммуз знал, подобный аргумент – лучший. Майя сама раз десять заставала брата за подобными обвинениями в адрес семьи. Кто из них мог его понять?! Такие разговоры Сарват почти полюбил, и Таммуз всячески ими пользовался.

Когда, наконец, Таммуз уложил жену и ушел в спальню, отведенную ему на время беременности Майи, помрачнел быстрее, чем вздымается грудь при вдохе. Ему определенно нужен сын и только сын. У Майи нет права сейчас рожать баб. Дай Бог, у неё родится мальчик. Было бы идеально, если бы при этом будущим первенцем Сарвата оказалась девчонка. Жаль, что он никак не может повлиять на результат.

Таммуз сжал зубы. В любом случае, даже если родится девка, её можно будет использовать позднее, а Майе придется рожать до тех пор, пока он, Таммуз, не достигнет успеха с сыном. И чтобы это было возможным, для начала придется вернуться в Шамши Аддад живым с югов. Живым генералом Адани – вместо Даната, час которому пробил.

* * *

Царевич завалился спать почти сразу – чтобы пораньше встать и подготовиться к походу, насколько можно.