Бансабира посмотрела на него важно и холодно.

– Вы должны или вы считаете необходимым?

– Трудно сказать.

– Тогда не утруждайтесь, тан. Храм Даг хорош тем, что все, что случается там, возможно только там, – Бансабира слегка поджала губы и выпрямилась, глядя в бескрайнее синее море с уже неразличимой полоской песчаного берега.

Все берега рано или поздно накрывают волны.

* * *

Дайхатт сошел по сходням и, едва Бану в прощании бросила традиционное напутствие Храма Даг, заявил, что не намерен задерживаться в столице. Больше того, совесть, настойчиво требующая быть благодарным за многократно спасенную жизнь, теперь подсказывала взять на себя опеку над Пурпурной таншей. В конце концов, в ожидании господина Атти и Лув разбили над столицей внушительного размера лагерь, призванный отплатить тану Яввуз добром на добро и сопроводить до чертога.

Подобные известия Бансабира восприняла без энтузиазма: Аймар в некоторой степени взбаламутил ту гармонию, которая успела устояться в душе за последнее время, и видеть его сейчас Бану совсем не хотелось. К тому же, сказала она вслух, всего в полудне от столицы её ждут свои, так что ни о каком сопровождении до границ Пурпурных земель, речи быть не может.

Действительно, в вечер дня прибытия они встретили небольшой лагерь телохранителей Бану, разбитый на шесть шатров. Темнело. Дивный майский вечер разносил по округе от бивака аромат горячей похлебки из какой то дичи и веселые голоса северян. Бану улыбнулась издалека и непроизвольно подстегнула коня.

Увидев лидера, Бансабира ехидно оскалилась: чего еще ожидать! Конечно, Гистасп сам возглавил кампанию по сопровождению танши до дома. Не терпится рассказать о минувшем бунте, наверное. Вскользь упомянуть о собственных заслугах, будто вовсе был не у дел, но без него бы ничего не вышло, посмеялась в душе Бану. В том, что им удалось предотвратить беды в чертоге, танша не сомневалась.

Признав в приближающейся группе всадников знамена Черного дома, а потом и госпожу, половина отряда телохранителей (другая половина осталась в родных стенах), Лигдам и Гистасп, как по команде сорвались с мест на биваке вокруг кострищ и расплылись в довольных улыбках. Как всегда, мчит во весь опор, хотя наверняка только сегодня высадилась на берег, подумал Гистасп.

Бансабира натянула поводья, тормозя сопротивляющуюся лошадь, и ловко спрыгнула на землю. Пурпурные поклонились, как один. Бану быстро опытным взглядом прошлась по лицам: охрана, Лигдам, Гистасп и несколько его гвардейцев.

– Госпожа, – начал Гистасп, выпрямляясь. Он выглядел как обычно, но в серебристых глазах Бансабира читала изумление даже большее, чем отражалось в лицах остальных солдат: а что, собственно говоря, тут делает Черный тан со своими людьми?! Гистасп явно хотел бы спросить, но вслух пока поберегся:

– Рады, что вы в добром здравии и вернулись, наконец, на ро…

Бансабира на ходу стянула кожаные перчатки, не глядя бросила в руки Лигдама, направляясь к огню. Тот, не ожидая и немного отвыкнув, едва поймал.

– Раду опять отлынивает? – обронила тану. За её спиной спешивались подданные Черного дома вместе с главой.

– Эм… – улыбнулся альбинос, уставившись на Вала. Тот вытаращил глаза, будто понятия не имел, что происходит, и тоже заявил:

– Эм…

Бансабира чуть вздернула брови, нарочно делая вид, будто поражена, какими окружена идиотами. Но вслух смолчала.

Начались спешные приготовления к ночлегу.

– Тан Дайхатт, – поклонился Гистасп, опомнившись, что черных следует поприветствовать. Пока все они между собой раскланивались, Бану быстро оценила обстановку:

– Теплый плащ мне кто нибудь взял?

– Конечно, – отозвался оруженосец с некоторой обидой.

– Поставьте шатер, – кивнула Бану, располагаясь на придорожном бревне, которое приволокли к биваку в роли лавки.