– Способ есть, – размеренно протянула Нелла. – Но, если я позволю вам узнать, – заговорила так, что стало ясно: никаких личных связей сейчас меж ними нет, – все последствия ритуала вы примите на себя. И что бы ни стряслось, вы не попросите у меня ни помощи, ни заступничества. В этом – и только в этом! – случае, я помогу вам увидеть этого человека.

Тандарионы переглянулись. Звучало почти зловеще, но Агравейн четко знал, к чему шел, а Удгар давно подпал под обаяние собственного неукротимого сына. Кивнув отцу, Молодой король сообщил:

– Мы готовы.

Нелла набрала полную грудь воздуха:

– Шиада.

Вторая среди жриц оперлась на подлокотники и встала. Не оглядываясь на наставницу, спросила мысленно, уверенна ли та. Нелла отозвалась согласием; остальное она доверяет преемнице. Шиада поклонилась и развернулась к двери:

– Я могу остаться?

Нелла ответила не сразу.

– Ты провела там достаточно времени.

– У меня еще есть вопросы, а после утренней беседы возникли новые.

Тандарионы, подошедшие к выходу тоже, теперь переводили глаза с одной жрицы на другую.

– На все ты все равно не найдешь ответ.

– Мне нужно побыть там.

Нелла настойчиво глядела в спину преемницы, поджав губы.

– Два дня, – позволила храмовница в оконцовке. – Не забывай, что ты не принадлежишь храму Нанданы, Шиада.

– Да возвеличится твое имя, о, почтенная, – поблагодарила Шиада, выходя.

* * *

Едва они оказались за дверью, Агравейн не выдержал. Он в один громадный шаг преодолел расстояние между ними и развернул Шиаду к себе, поймав за плечо.

– Шиада, – сбивавшееся дыхание выдавало его до мозга костей. – Шиада, мы, наконец…

Жрица положила ладонь поверх руки на своем плече, и Агравейн вздрогнул, ощутив тот же холод касания, какой чувствовал в лодке.

– Ты уже здесь. Неужели прождав семь лет, ты не прождешь семь часов?

Не дожидаясь ответа, Шиада отступила. Агравейн, не сводя с женщины растерянного и раздосадованного взгляда, отпустил без вопросов.

До чащи Нанданы они прошли молча, и, уже минуя марь, Шиада подала голос: оружие стоит оставить на краю болот. Это к Шиаде, Матери Сумерек, можно войти с мечом наголо, а Великая Старица любит покой.

Наклонившись, Шиада скинула туфли и плащ, распрямилась. Мужчины чувствовали, как холод, неясный, не такой, какой бывает от природы, пронизывает до костей, и лишь удивлялись, зачем жрица сняла покров. Вдалеке блеснул огонек.

– Нам… Нам что, туда? – озадаченно спросил Удгар.

– Да, – отозвалась Шиада.

– Но здесь ни одной тропинки! – возмутился Агравейн.

Шиада обернулась к мужчинам.

– В этом болоте приносится величайшая жертва Матери Умертвия. Ступайте за мной след в след и старайтесь не отставать.

– Но я не вижу ни одной тропы, – настоял Агравейн и для пущей убедительности посмотрел на жрицу со всей строгостью, на какую был горазд.

– Ответ, который вы ищете, нельзя получить у живых, но даже в этом случае Праматерь ничего не дает без усилий. Хочешь найти убийцу сестры – следуй за мной.

Жрица повела плечами и пошла в топь. Неотрывно глядя на то, как под ногами женщины один за другим появляются островки рыжеватой земли, Удгар посмотрел на сына, потом на удалявшуюся жрицу и зашагал первым.

Шиада обнимала себя, боясь сбиться. Несколько раз ей чудилось, будто то немногое, что удерживает над топью её и мужчин, уплывает куда то вглубь. Потеряв равновесие в очередной раз, жрица остановилась, задышав до основания легких, морщась, оглядываясь. Хотя стояло лето, воздух казался по настоящему морозным.