Мигель глубоко вздохнул.

– Хорошо. Они не бездельники, ты прав. Но речь сейчас не о них. Речь о нас. Мне бы не хотелось, чтобы наши отношения испортились из‑за какого‑нибудь пустяка.

– Из‑за пустяка они не испортятся.

– Эй, – вмешалась в разговор Вероника. – Может быть, хватит вам обоим портить себе и мне настроение? Сегодня чудесный вечер, давайте пойдем куда‑нибудь, где вдоволь вина и музыки. Я вам спою…

– Нет, – почти выкрикнул Рафи.

Поняв, что слишком резок, он добавил спокойнее:

– Я сегодня очень устал. Если хотите, идите без меня. Мне надо отдохнуть. Где твой отец, Вероника? Я хочу, чтобы он отвел меня в гостиницу.

– Это можем сделать мы, – сказала девушка.

– Лучше отправляйтесь по своим делам. Повеселитесь и за меня.

– Рафи, не валяй дурака, – сказал Мигель. – Мы проводим тебя. Вино никуда не убежит.

Упрямиться дальше было бы глупо. И подозрительно… Поэтому Рафи дал себя уговорить. Хотя больше всего на свете ему хотелось остаться сейчас одному.

– Хорошо. Если вы так хотите…

До гостиницы они дошли в полном молчании. Рафи чувствовал себя немного виноватым. Какая собака его укусила? Да, конечно, он устал после боя, у него были непростые дни до него, ему не нравилось то, что Мигель с Вероникой были слишком похожи на пару… Но все равно нужно было держать себя в руках, а не вести себя как глупый и капризный ребенок.

У самых дверей гостиницы Мигель положил руку на плечо Рафи. Юноша едва заметно напрягся.

– Не держи на меня зла, – сказал матадор. – Ты действительно был сегодня очень хорош. Надеюсь, завтра придешь послушать, как буду выступать я. Завтра я собираюсь взорвать этот городишко. Они увидят такое, чего никогда не видели. Это будет мое последнее выступление. Больше я не намерен выходить на арену. Так что приходи обязательно, хорошо?

Рафи кивнул.

– Приду.

– К тому же… Мы с тобой не закончили наш разговор.

– Какой?

– О том старике.

– Старике?

–Да. Тот человек, который мне помог. Он стар настолько, что, кажется, должен был умереть лет сто назад.

– Мне показалось, что тот разговор мы закончили.

– Как знать… – задумчиво сказал Мигель.

Рафи почувствовал, что Вероника взяла матадора за руку. А может быть, ему просто показалось…

ГЛАВА 8

Уснуть Рафи не смог. Он лежал одетый, с открытыми глазами, заложив руки за голову, прислушиваясь к звукам, доносившимся с ночной улицы. Откуда‑то слышался веселый смех и нестройное пение, под окном протопал патруль, следивший за порядком в городе во время фиесты, спустя какое‑то время по булыжной мостовой простукали туфельки запоздалой красавицы…

Рафи подумал, что, если бы не его слепота, он и сам мог бы сейчас смеяться где‑нибудь, выпив хорошего вина, петь песни, бродить по ночному городу с красоткой, уговаривая ее не спешить домой. Да что там, он мог бы просто лежать на теплой земле и смотреть на звезды… Но вместо всего этого – узкая жесткая кровать, одиночество и темнота. И даже стань он самым знаменитым матадором, ничего не изменится. Он также будет одинок в своей тьме. Не лучше ли иметь эти простые радости жизни, чем стать легендой, ожившим памятником самому себе? Что ему с того, что его имя будут помнить через несколько десятков лет? Годы своей жизни, единственной и такой короткой, он проведет, не изведав и сотой доли того, что знает обычный человек.