– Слушаю тебя, Сиу.

– Приказ о прекращении боевых действий подписан. Войска полковника Кинга военнопленными не являются. Просьба прислать конвойных для военных преступников. Я остаюсь здесь, в гостинице «Сент-Луис».

– Вас понял. Отбой.

– Отбой. – И, увидев недоумение на моем лице, сказал: – Это югоросская техника, именуется радио. По ней можно передавать сообщения на расстояние.

– Эх, нам бы такие, – грустно усмехнулся я.

– Полковник, – спросил меня Инграм, – а что вы будете делать после войны?

– Не знаю, – я пожал плечами. – Наверное, вернусь на Запад.

– А вы не хотите перейти на службу Конфедерации? Я готов замолвить за вас словечко.

– Нет уж. Присягу я давал Североамериканским Соединенным Штатам, нарушать ее не собираюсь. Ведь мои услуги еще, наверное, понадобятся. Вы не подумайте, я вас не осуждаю. А у вас какие планы?

– Меня приглашают в военную академию, создаваемую югороссами для союзников. А потом я собираюсь служить и дальше – но уже на Юге. А следующим летом я надеюсь жениться.

– На ком, если не секрет?

– На Лорете Ханете Веласкес.

– Однако… Мы ее здесь искали, с ног сбились, а она, оказывается, вам в Мобиле голову вскружила?

– Именно так, сэр. Вот только в январе у нее умер жених, и поэтому она в трауре.

– То есть она даже не дала тебе своего согласия?

– Она сказала мне, что предложение ей надлежит делать не ранее конца января. И присовокупила – мол, я уже была замужем три раза и один раз помолвлена. Так что подумайте хорошенько…

– Именно так? Значит, она, вероятно, согласится.

– Надеюсь, что да. И в таком случае я хотел бы пригласить вас на свадьбу.

– Спасибо. Если получится, обязательно приеду.

6 сентября (25 августа) 1878 года. Филадельфия, площадь Независимости

Генерал Джордж Бринтон Мак-Клеллан, губернатор независимого штата Нью-Джерси

Баюкая раненую руку на перевязи, я стоял вместе с другими почетными гостями недалеко от подиума, поставленного у входа в Индепенденс-холл – в городе, где я когда-то родился.

Именно в этом здании, тогда называвшемся Пенсильванским Капитолием, в далеком 1776 году тринадцать колоний, включая и мой Нью-Джерси, и южные Мэриленд, Делавэр, Виргинию, обе Каролины и Джорджию, объявили о своей независимости от Британской империи и положили начало будущим Соединенным Штатам Америки. А сегодня, через сто два года, эти семь штатов вместе с восемью другими и городом Нью-Йорк собирались покинуть этот союз.

Конечно, не раз и не два то один, то несколько штатов выражали желание выйти из этого союза. Сначала эта инициатива исходила от северных штатов. Каждый раз Юг соглашался на компромисс, и каждый раз казалось, что угрозы распада страны больше нет. Потом, конечно, баланс сместился, и протестовать начали уже южные штаты, пока наконец в 1861 году большинство из них не решили хлопнуть дверью.

Тогда я принимал самое деятельное участие в силовом их возвращении. Но я выступал за цивилизованное ведение боевых действий, ведь люди, с которыми мы сражались, еще недавно были нашими согражданами – и должны были вновь ими стать. В конце 1862 года, несмотря на ряд побед, Линкольн, невзлюбивший меня с самого начала своего президентства, снял меня с поста генерала-командующего, назначив вместо меня эту тусклую посредственность, генерала Бёрнсайда.

Вместо того чтобы сообщить мне об этом лично, президент прислал своего военного секретаря, Эдварда Мак-Мастерса Стэнтона. На мой вопрос о причине отставки – все-таки я только что разбил генерала Ли при Антитаме – тот ответил, что моя вина заключается в том, что я не послал армию в погоню за отступающим противником.