|
Из пяти моторизованных дивизий, номинально находящихся под командованием Бондаренко, только одна 265‑я мотострелковая дивизия была укомплектована на восемьдесят процентов. Остальные четыре в лучшем случае напоминали полки или даже состояли только из кадрового офицерского состава. Кроме того, под теоретическим командованием генерала армии Бондаренко была танковая дивизия, состоящая из полутора полков, а также тринадцать резервных дивизий, существовавших не столько на бумаге, сколько в воображении штабных офицеров. Зато в распоряжении Бондаренко находились огромные воинские склады, правда, хранящееся там вооружение было произведено в шестидесятых годах, а то и раньше. Лучшие войска, расквартированные в округе, которым он командовал, не находились в его подчинении.
Это были пограничные войска, многочисленные подразделения размерами с батальон, ранее подчинявшиеся КГБ, а теперь составляющие полунезависимый род войск под непосредственным командованием самого президента. Кроме того, вдоль границы была выстроена оборонительная линия, сооружённая в тридцатых годах и подтверждающая свою древность внешним видом. Она состояла из многочисленных танков – некоторые из них были ещё немецкими, – закопанных в бункерах. Линию обороны соорудили для защиты Советского Союза от японского нападения, а затем постарались модернизировать для защиты от нападения со стороны КНР. О необходимости обороны с этой стороны никогда не забывали, но никогда и не придавали ей особого значения. Накануне Бондаренко объехал часть этой линии. В царское время инженерные войска укомплектовывались талантливыми специалистами. Некоторые бункеры были расположены с умелым, даже с блестящим использованием складок местности, однако проблема бункеров объяснялась недавним американским афоризмом: если вы видите это, то можете попасть, а если вы можете попасть, то не составит труда и уничтожить. Эта оборонительная линия была построена в то время, когда артиллерийский огонь далеко не всегда попадал в цель, а попадания бомб, сброшенных с самолётов, считались удачными, если они не падали в соседнюю деревню. Теперь 155‑мм артиллерийские орудия были такими же точными, как снайперская винтовка, а лётчик на истребителе‑бомбардировщике мог выбрать окно здания, в которое направить ракету. – Андрей Петрович, я рад вашему оптимизму. Вы можете порекомендовать мне, с чего начать? – Будет несложно улучшить маскировку на пограничных бункерах. Ими пренебрегали много лет, – скачал полковник Алиев своему главнокомандующему. – Это позволит им сдерживать серьёзную атаку… шестьдесят минут, Андрей Петрович? – Может быть, даже девяносто, товарищ генерал. Это ведь лучше, чем пять минут. – Он сделал паузу, чтобы отпить водки из своего стакана. Оба пили уже в течение получаса. – Что касается 265‑й дивизии, следует начать серьёзную подготовку, не теряя времени. Правда, командир дивизии не произвёл на меня впечатления, но, думаю, нужно предоставить ему шанс проявить себя. – Он служит здесь так долго, может быть, уже привык к китайской кухне? – заметил Бондаренко. – Товарищ генерал, я служил здесь ещё лейтенантом, – сказал Алиев. – Я помню, что политруки говорили нам о том, как китайцы увеличили длину своих штыков на АК‑47, чтобы проткнуть лишний слой жира, накопившийся у нас, после того как мы отказались от марксизма‑ленинизма и стали есть чересчур много. – Неужели? – удивился Бондаренко. – Честное слово, Геннадий Иосифович. – А что мы знаем о китайской армии? – У них очень много солдат, и они проводят серьёзные учения в течение примерно четырех лет, причём готовятся гораздо более напряжённо, чем мы. – Они могут это себе позволить, – мрачно пробормотал Бондаренко. После прибытия к новому месту службы он узнал ещё одну неприятную вещь: фондов и запасов для военной подготовки почти не было. |
