|
Вот мама, возможно... Он не закончил фразу, и Мегрэ подстегнул его: - Значит, ваша мать... - Я не хотел бы говорить о ней плохо, но должен сознаться, что титулы и внешний блеск значат для нее больше, чем для остальных членов семьи. Разумеется, ведь она родилась не принцессой, а всего лишь Ирен де Маршанжи. - И что произошло во время вашей встречи на улице Сен-Доминик? - Ничего особенного. И все же я подумал, что лучше поговорить с вами. С самого начала мне показалось, будто граф де Сент-Илер чем-то озабочен - и я внезапно понял, что он уже глубокий старик. До этого он всегда выглядел моложе своих лет. Чувствовалось, что он любит жизнь, знает все ее радости и ежеминутно наслаждается ею. Я всегда считал его человеком позапрошлого столетия, который как-то заблудился во времени. Вы понимаете, о чем я? Мегрэ кивнул. - Я не ожидал, что его так поразит смерть моего деда, который был на два года старше его, тем более что причиной смерти послужил несчастный случай, и дед скончался без мучений. Но в этот вторник Сент-Илер был сам не свой и избегал смотреть на меня, будто что-то скрывал. Я произнес какую-то фразу типа: "Через год вы женитесь наконец на моей бабушке..." Он отвернулся, но я был настойчив: "Разве это не волнует вас?" Вот бы припомнить в точности, что он сказал. Странно, что я не помню этих слов, хотя их смысл и то, что вставало за ними, так поразило меня. В общем, он ответил так: "Этого не допустят". И когда я взглянул ему в лицо, мне показалось, будто он чего-то боится. Видите, все очень туманно. Тогда я не придал разговору особого значения, подумал, что это - естественная реакция старика, узнавшего о смерти своего ровесника и подумавшего, что и его черед не за горами. Но когда я узнал, что его убили, эта сцена всплыла в моей памяти. - Вы кому-нибудь говорили об этом? - Нет. - Даже бабушке? - Не хотелось ее расстраивать. Теперь, задним числом, я уверен, что графу угрожали. Такой человек не мог предаваться пустым фантазиям. Несмотря на годы, он сохранил необыкновенную ясность рассудка, а его философия исключала любые необоснованные страхи. - Если я правильно вас понял, вы думаете, что граф предвидел, как будут развиваться события. - Да, да, он предвидел какое-то несчастье. Я решил сообщить вам об этом, потому что со вчерашнего дня наш разговор не дает мне покоя. - Он говорил с вами о своих друзьях? - Об умерших друзьях. Живых уже почти не осталось, но это не слишком огорчало его. "В конце концов, - говаривал он, - не так уж скверно оказаться тем, кто уходит последним. - И добавлял с грустью: - Ведь остается память, в которой все остальные продолжают жить". - Он называл каких-нибудь врагов? - Я уверен, что врагов у него никогда не было. Может быть, завистники в начале его карьеры, которая была стремительной и блестящей. Да и те уже давно на кладбище. - Благодарю вас. Вы правильно сделали, что пришли. - Вы узнали что-нибудь новое? Мегрэ поколебался немного, но не стал ничего говорить о Жакетте, которая в этот момент беседовала в его кабинете с аббатом Барро. В уголовной полиции кабинет комиссара частенько называли в шутку "исповедальней" - и вот теперь там впервые проходила настоящая исповедь. |
