|
Я понимаю, что это забавно... Тем не менее в вашей чертовой стране не желают понимать мой английский, так что я должен по несколько раз повторять одно и то же, да еще пояснять свою мысль жестами. Я был бы не против, если бы кто-нибудь помог мне в расследовании, которое я намерен начать. Главное, умоляю, чтобы ваш человек говорил по-французски! У вас есть кто-нибудь на примете?.. Будете звонить?.. Да с сегодняшнего вечера... Я в форме, несмотря на ваше виски. Правда, новую жизнь в «Бервике» я начал с того, что часика два соснул... В каких кругах я собираюсь вести расследование? Думаю, догадываетесь... Ну да... Именно... Жду вашего звонка... До скорого... Он открыл окно и, как и предполагал, увидел вышеупомянутого Билла-тот жевал резинку метрах в двадцати от гостиницы; судя по его виду, он отнюдь не развлекался. Номер был самый заурядный, обставлен старьем, с какими-то сомнительными коврами - так выглядят комнаты в меблирашках любого города мира. Не прошло и десяти минут, как зазвонил телефон. О'Брайен сообщил Мегрэ, что нашел детектива, некоего Роналда Декстера, и посоветовал Мегрэ не давать ему напиваться. - Он что - буянит во хмелю? - спросил комиссар. На это О'Брайен ангельски кротко ответил: - Нет, плачет. Рыжий капитан с иезуитской физиономией отнюдь не шутил. Декстер даже трезвый производил впечатление человека, влекущего по жизни бремя безмерного горя. Он пришел в гостиницу к семи вечера. Мегрэ встретил его в холле в тот самый момент, когда детектив справлялся о нем в регистратуре. - Роналд Декстер? - Да, я. Вид у него был такой, как будто он произнес: «Увы!» - Мой друг О'Брайен ввел вас в курс дела? - Т-сс! - Простите... - Без имен, пожалуйста. Итак, я в вашем распоряжении. Куда вы желаете отправиться? - Прежде всего, выйти на улицу. Вы знаете вон того господина, который жует резинку и делает вид, будто живо интересуется прохожими? Это Билл... Какой Билл? Понятия не имею. Я знаю только его имя, но зато мне совершенно точно известно, что он ваш коллега и ему поручено следить за мной. Это я говорю затем, чтобы вы не беспокоились, если он будет все время маячить. Это совершенно неважно. Он может ходить за нами сколько ему угодно. Декстер то ли понял, то ли нет. Во всяком случае, принял безропотный вид и, казалось, говорил небесам: «Не все ли равно!» Было ему лет пятьдесят; серая одежда и видавшее виды пальто не свидетельствовали о его благосостоянии. Мегрэ и Декстер пошли по направлению к Бродвею, до которого было не более сотни метров, а Билл невозмутимо следовал за ними по пятам. - Вам знакома театральная среда? - Немного. - Точнее, актеры мюзик-холлов и кафешантанов? И тут Мегрэ оценил чувство юмора, а равно и практическую сметку капитана О'Брайена. - Я двадцать лет был клоуном, - вздохнул его собеседник. - Конечно, печальным клоуном? Если хотите, мы можем зайти в бар и выпить по стаканчику. - Очень хочу. И прибавил с обезоруживающей откровенностью: - Вас, наверное, предупредили? - О чем? - Я плохо переношу спиртное. Ну да ладно! Один стаканчик ведь, не больше! Они уселись в уголке; Билл тоже проскользнул в бар и примостился за стойкой. |
