Изменить размер шрифта - +

     Только в шесть часов Мегрэ, освободившись от Мак-Джилла, смог позвонить капитану О'Брайену из федеральной полиции, с которым он познакомился во Франции несколько лет назад, когда они вместе расследовали серьезное международное преступление.
     На свете нет более мягкого и застенчивого человека, чем этот высоченный капитан с рыжими волосами и хитрющей физиономией: в сорок шесть лет он еще умел краснеть от стеснительности. О'Брайен назначил комиссару свидание в холле «Сент-Рейджи». Чуть только Мегрэ заговорил о Мора, О'Брайен отвел его в маленький бар поблизости от Бродвея.
     - Вы, наверно, не любите ни виски, ни коктейлей?
     - По правде сказать, предпочел бы пиво.
     Это был самый обыкновенный бар. Несколько человек у стойки, и за полудюжиной столиков, тонущих в полумраке, влюбленные парочки. Нелепая мысль: привести Мегрэ в такое место, где ему нечего делать.
     Но еще нелепей было видеть, как капитан О'Брайен ищет в кармане монетку и важно сует ее в щель автоматического проигрывателя, который начинает играть под сурдинку нечто нежно-сентиментальное.
     О'Брайен улыбался, зорко следя за коллегой насмешливыми глазами.
     - Вы не любите музыку?
     У Мегрэ не прошло еще плохое настроение, и скрыть это ему не удалось.
     - Начнем. Я не заставлю вас ждать. Смотрите: вот машина, которая продает музыку. Я опустил в щель монетку в пять центов, и это дает мне право слушать заезженный мотивчик в течение приблизительно полутора минут. В нью-йоркских барах, пивных и ресторанах несколько тысяч таких машин. И десятки тысяч - в других городах Америки, даже в самых маленьких. В этот самый момент, в эту минуту, что мы разговариваем, работает, по крайней море, половина этих автоматов, которые вам кажутся варварскими; другими словами, люди опускают по пяти центов, что составляет десятки тысяч пятицентовиков, а это составляет... Но я не больно силен в арифметике. А знаете, кому идут эти nickels (Монета в пять центов (англ.)), как мы говорим? Да вашему другу Джону Мора, более известному в Соединенных Штатах под именем Маленького Джона. Кроме того, Маленький Джон установил такие автоматы, на которые у него нечто вроде монополии, в большинстве южноамериканских республик. Теперь вам понятно, что Маленький Джон - важная персона?
     И все время в его голосе звучала едва уловимая ирония, так что Мегрэ, не привыкший к этому, в конце концов задал себе вопрос: наивен его собеседник или попросту насмехается над ним?
     - А теперь мы можем пойти пообедать, и вы расскажете вашу историю.

***

     Они сидели за столом, в тепле и уюте, а за окном дул такой шквальный ветер, что прохожие шли, согнувшись, кто-то гнался за сорванной шляпой, а женщины обеими руками придерживали юбки. Буря, несомненно, та, от которой Мегрэ страдал в море, достигла берега и теперь сотрясала Нью-Йорк: срывались вывески, с верхних этажей что-то падало, казалось, даже желтые такси с трудом прокладывают себе дорогу против ветра.
     Началась она сразу после завтрака, когда Мак-Джилл и Мегрэ уходили из «Сент-Рейджи».
     - Вы знаете секретаря Мора? - спросил Мегрэ у О'Брайена.
     - Не очень хорошо. Видите ли, дорогой комиссар, наша полиция - совсем не то что французская. Я, по правде сказать, жалею об этом: нам было бы куда легче жить. У нас слишком сильно развито чувство личной свободы, и я попал бы в довольно скверное положение, если бы позволил себе навести справки о человеке, которого практически не могу ни в чем обвинить. Прежде всего, я должен сказать вам, что Маленький Джон не гангстер.
Быстрый переход