Потом, говорю я себе, мне не потребуется целовать тебя. Между тем своей нарочитой сдержанностью я сумел вызвать ее на разговор.

 - Послушай, ты сказал, что хочешь помириться и впредь будешь добрым и нежным. Да, нежным. Ты именно так и сказал по телефону... А я просто дура, потому что всегда верю тебе. Всякий раз попадаюсь на эту удочку и верю твоей болтовне. Короче, зачем ты меня искал? Что тебе надо?

 - Не волнуйся. Я просто смотрю на тебя.

 - Ну а дальше?

 - Ты красива. Нравишься мне. Я почти что люблю тебя.

 - Дурак.

 - Мне действительно не хватало тебя. Очень.

 - А мне тебя нет.

 - Прекрасно знаю.

 - Трижды дурак. Я же не виновата, если ты сам не хочешь, чтобы я звонила тебе.

 - Могла бы написать. Извини, я забыл, что ты не умеешь это делать. Серьезно, даже представить себе не могу письмо от тебя. Ты хоть раз писала кому-нибудь?

 Качает головой, смеясь.

 - Дурак. Интеллектуал.

 - Это одно из тех слов, которые я ненавижу больше всего.

 - Знаю. Ты только и делаешь, что ненавидишь. Я все время слышу, что ты зол на всех и вся.

 - Особенно на тех, кто заботится обо мне.

 - Почему бы тебе не смотреть на все проще?

 - Как, например, это делаешь ты?

 - Ладно, я знаю, что ты презираешь меня.

 - Напротив. Завидую, потому что чувствую твое превосходство. Но никогда не признаюсь в этом.

 - Мне наплевать, что ты думаешь обо мне. Я живу так, как мне хочется. И если, как уверяешь ты и твоя бражка, мы все идем к концу, то я предпочитаю добираться туда, развлекаясь.

 - И в самом деле, мы ведь здесь именно для того, чтобы развлекаться. Для этого и встретились.

 - Я спрашиваю себя, отчего мне хочется видеть такого зануду, как ты. У меня было такое прекрасное настроение, я была так рада вернуться в Рим, к себе домой, а ты со своим...

 - Это называется сарказм.

 - ...со своими потугами на остроумие пытаешься, как всегда, все испортить. Я надеялась, что ты хоть немного изменишься за это время.

 - А я и меняюсь, уверяю тебя. Думаешь, мне все это не надоело? Мне нужно действовать, что-то предпринять, чтобы появились свежие мысли, неожиданные образы для новых размышлений. Нужно изменить и, конечно, сломать старые схемы, которые держат меня в плену, нарушить связи обычных мотиваций...

 - Ну вот, опять бредишь, распространяясь о себе самом, словно перед тобой никого нет. Изменить? Не понимаю, что это значит. Но и такой, какой есть, ты нравишься мне, дурак.

 На этот раз я позволяю ей взять меня за руку. Мы делаем заказ официанту, ожидающему с нетерпеливой улыбкой. Больше всего мне хочется пить. Ванда, напротив, возбуждена перспективой расправиться с филейной вырезкой под перцем.

 Прошу ее рассказать, чем она занималась все это время.

 - Представляешь, фильм снимали возле Виченцы, недалеко от дома моих родителей, так что я иногда заглядывала к ним. Была умницей, как никогда...

 - И кто же тогда посылал тебя к чертям собачьим?

 - Кино, я не люблю, когда ты такой вульгарный.

 - Ладно, оставим это. Кто?

 - Да нет, ты, и в самом деле изменился. Раньше спрашивал, сколько раз. Не вздумал ли ты случаем ревновать?

 - Только этого не хватало.

 - Фильм - дерьмо. Однако есть один эпизод, где я действительно играю.

 - Голая?

 - Как актриса я еще не раскрыла себя.