– Тьфу-тьфу-тьфу! К счастью, всё хорошо, пошёл на поправку. Я как раз от него. Обещают через недельку выписать, – сообщил Шмаков.

Мы ещё раз пожали друг другу руки и разошлись.

Чекист лежал на кровати и читал газету. Когда я зашёл, он отложил её в сторону.

– Быстров… Какими судьбами?

– Доброго вам здоровья, товарищ Маркус. Да вот, проведать пришёл.

Латыш покачал головой.

– Ну-ну… Ты это кому другому заливай, не мне. По делу ведь, да?

Я покосился на двух соседей Маркуса, занятых игрой в шахматы. Он понял мой намёк и тихо попросил:

– Мужики, сходите воздухом подыщите, ладно.

Когда в палате остались лишь мы двое, латыш сказал:

– Выкладывай, с чем пришёл.

Я присел на табурет возле его кровати.

– Товарищ Маркус, вы ведь в курсе, что муж моей сестры – Александр Быстров, работал в той самой военшколе, в которой выявили контрреволюционный заговор.

– Быстро же новости распространяются, – хмыкнул чекист. – Можно подумать, что это не Петроград, а большая деревня. Само собой, о твоём родственнике я в курсе. Если ты переживаешь за себя и твою сестру, можешь успокоиться – к вам у меня вопросов нет.

– Приятно слышать, товарищ Маркус, но я к вам по поводу Александра.

– У меня был Шмаков – вы с ним должны были столкнуться в коридоре: так он сказал, что ваш родственник подозревается в совершении убийства. Но у нас появилась информация, что Александр Быстров также замешан в контрреволюционном заговоре.

– Товарищ Маркус, готов вас заверить – Александр отказался в нём участвовать.

Глаза чекиста удивлённо округлились.

– Вы так безапелляционно заявляете об этом… Откуда вам это известно? Быстров продолжает молчать, даже у нас, на Гороховой, его не разговорили. Конечно, пока, но придётся попотеть – так сказал Шмаков, а я склонен ему верить.

– Мне об этом сказал Птахин.

– Ныне покойный, – улыбнулся собеседник. – Интересно, когда же это произошло?

– Перед самой смертью. Птахин признался, что пытался привлечь Александра на свою сторону, но тот отказался.

– Допустим, – мрачно произнёс чекист.

– Но почему ваш родственник молчит по сию пору?

– Он дал слово офицера, что никому не расскажет.

– Идиот, – фыркнул Маркус. – Он что – не понимает, чем ему грозит эта игра в молчанку?

– Понимает, конечно, но сейчас он находится в такой ситуации, что всё против него. И даже если Александр нарушит обещание, это ведь его не спасёт.

– Враги советской власти будут наказаны. Это аксиома! – не терпящим возражения тоном изрёк Маркус.

– Александр – не враг. Он просто запутавшийся человек. Дайте ему шанс, поверьте, что всему виной его благородство. Или то, что он принимает за благородство, – сказал я.

– Гляжу на тебя и не верю своим ушам, – задумчиво произнёс чекист. – Ты не похож на наивного человека… и, значит, у тебя есть что-то ещё, кроме слов покойника, которые нечем подтвердить. Иначе, я подумаю, что совсем перестал разбираться в людях.

– Вы правы, товарищ Маркус: я здесь не только ради того, чтобы попросить вас помочь Александру. У меня к вам взаимовыгодное предложение. Если хотите – сделка.

– Я не ослышался? Сделка? – недоумённо сказал латыш.

– Да. Я помогу вам, вы поможете мне.

– Интересно, и чем это может помочь петроградскому ГПУ сотрудник уголовного розыска, да ещё и не местный? – Маркус глядел на меня как на сумасшедшего.