|
– Все еще может свершиться по задуманному плану, – сказала Эдвина Д'Орси. – Ведь президента будет избирать совет директоров. А срок службы – это еще не все. – Однако фактор немаловажный. Про себя Алекс взвешивал шансы. Он знал, что ему хватит и опыта, и способностей, для того чтобы возглавить “Ферст меркантайл Америкен”, однако директора вполне могут отдать предпочтение ветерану банка. Скажем, стаж Роско Хейворда почти двадцать лет, и, несмотря на то что у него были разногласия с Беном Росселли, он пользовался прочным авторитетом в совете директоров. Вчера ситуация благоприятствовала Алексу. Сегодня она изменилась. Он встал: – Мне пора браться за работу. – Мне тоже. Однако когда Алекс остался один, он продолжал сидеть в задумчивости. С директорского этажа Эдвина спустилась на скоростном лифте в фойе административной башни – ее архитектура представляла собой нечто среднее между Линкольн центром и Сикстинской капеллой. Окна фойе выходили на Росселли плаза. Резкий осенний ветер кружил листья и вздымал пыль, торопя пешеходов к теплу очагов. Эдвина не любила это время года. Оно навевало тоску, предвещало холода, дышало смертью. Она невольно содрогнулась и поспешила в тоннель, соединявший административный корпус с центральным отделением банка – великолепным одноэтажным зданием. То была ее “вотчина”. Глава 4 В центральном отделении банка среда началась как обычно. На этой неделе Эдвина Д'Орси была дежурным администратором и пришла на работу в 8.30 – за полчаса до того, как массивные бронзовые двери открываются для клиентов. Как управляющий центральным отделением “ФМА”, а также как один из его вице президентов, она имела право отказаться от обязанностей дежурного. Однако Эдвина предпочитала выполнять эту работу наравне со всеми. Тем самым она доказывала, что может работать не хуже мужчин – она была очень щепетильна на этот счет все пятнадцать лет своей деятельности в “Ферст меркантайл Америкен”. Да и дежурить приходилось всего лишь раз в десять недель. У бокового входа в здание она поискала среди косметики в коричневой сумочке от Гуччи ключ. Затем, прежде чем вставить его в замочную скважину, она проверила сигнал “засады нет”. Сигнал был на своем обычном месте – едва заметная маленькая желтая пластинка, приклеенная к окну. Несколько минут назад ее прикрепил вахтер, который обязан являться в банк первым. Сигнал означал, что внутри все в порядке. Если бы в течение ночи в банк проникли грабители, чтобы захватить заложников, первым был бы захвачен вахтер и предупредительного сигнала на окне не оказалось бы. Поскольку за последнее время ограбления участились, большинство банков пользовалось сигналом “засады нет”, при этом условный знак и его месторасположение часто менялись. Войдя в здание, Эдвина первым делом открыла откидную панель, вмонтированную в стену. За ней находилась кнопка звонка; два долгих звонка, три коротких и еще один долгий – таков был ее код. Теперь в отделе службы безопасности, находившемся в административной башне, знают, что в банк вошел дежурный администратор. До нее то же самое проделал вахтер, у которого был собственный код. В аппаратной службы безопасности после получения аналогичных звонков из других отделений банка систему сигнализации переключат с “тревоги” на “готовность”. Если бы Эдвина или вахтер перепутали код, то службой безопасности была бы вызвана полиция. И через несколько минут центральное отделение банка было бы оцеплено. |
