Патта кивком поприветствовал Брунетти и указал ему на стул, стоявший напротив его собственного. Брунетти отодвинул стул в сторону так, чтобы фигура лейтенанта Скарпы хоть немного загораживала свет, отражавшийся от лакированного дерева столешницы. Лейтенант сделал шаг вправо. Брунетти передвинулся левее.

– Доброе утро, вице‑квесторе, – сказал он и кивнул Скарпе.

– Значит, вы уже слышали? – спросил Патта.

– Я слышал только, что его убили. Больше ничего не знаю.

Патта взглянул на Скарпу:

– Расскажите ему, лейтенант.

Скарпа перевел глаза на Брунетти, посмотрел опять на Патту и лишь тогда заговорил, слегка наклонив голову в сторону своего начальника:

– При всем моем уважении, вице‑квесторе, мне казалось, что комиссар находится в административном отпуске. – Патта промолчал, и он продолжил: – Я не знал, что его снова привлекут к расследованию. Позволю себе высказать предположение, что, если дело поручат ему, прессе это покажется весьма странным.

Брунетти с интересом отметил, что, по логике Скарпы, оба события воспринимаются как одно расследование. Значит ли это, что лейтенант считает, будто Паола каким‑то образом причастна к убийству?

– Я сам решу, кому что поручать, – ответствовал Патта ровным голосом. – Расскажите комиссару о случившемся. Теперь это его проблема.

– Да, вице‑квесторе, – ответил Скарпа с деланым безразличием, выпрямился еще больше, хотя Брунетти это казалось невозможным, и пустился в объяснения: – Корви позвонил мне в одиннадцать с небольшим, и я немедленно отправился в дом Митри. Прибыв туда, я обнаружил его тело на полу кухни. Судя по следам у него на шее, его задушили, хотя орудия убийства поблизости не было. – Он сделал паузу и взглянул на Брунетти, но тот молчал, и Скарпа продолжил: – Я осмотрел тело, потом позвонил доктору Риццарди, тот приехал приблизительно через полчаса. Он согласился с моим мнением касательно причины смерти.

– Он высказывал какие‑либо предположения либо догадки по поводу орудия убийства Митри? – прервал Брунетти.

– Нет.

Брунетти заметил, что Скарпа не обращается к нему по званию, но не стал возражать. Ясно было, в каком тоне лейтенант разговаривал с доктором Риццарди, поддерживающим с Брунетти приятельские отношения, так что неудивительно, что Риццарди не стал высказывать никаких версий.

– Когда вскрытие? – поинтересовался Брунетти.

– Назначено на сегодня, если получится.

Брунетти позвонит Риццарди после совещания. Так что получится.

– Можно продолжать, вице‑квесторе? – спросил Скарпа Патту.

Патта смерил Брунетти долгим взглядом, будто ожидая других вопросов или замечаний, но тот даже не смотрел на своего начальника, и вице‑квесторе, повернувшись к Скарпе, произнес:

– Конечно.

– Вечером он находился в квартире один. Жена ужинала с друзьями.

– Почему Митри не пошел на ужин? – снова прервал Брунетти.

Скарпа взглянул на Патту, словно спрашивая у него, стоит ли отвечать. Патта кивнул, и Скарпа пояснил:

– Его жена сказала, что это ее старая компания, с которой она дружила еще до замужества, и Митри редко присоединялся к ним во время их встреч.

– Дети? – поинтересовался Брунетти.

– У него есть дочь, но она живет в Риме.

– Слуги?

– Все это есть в отчете, – буркнул Скарпа недовольно, глядя не на Брунетти, а на Патту.

– Слуги? – повторил Брунетти.

Скарпа выдержал паузу, но все же ответил:

– Нет. По крайней мере никто из обслуживающего персонала не живет в доме.