Брунетти встал.

– Где сейчас находится жена? – спросил он Скарпу.

– Когда я уезжал, она была дома.

– Спасибо, лейтенант, – поблагодарил Брунетти. – Мне бы хотелось ознакомиться с копией вашего рапорта.

Скарпа молча кивнул.

– Мне нужно поговорить с его женой, – заявил Брунетти Патте и, не слушая возражений, уверил: – Я буду с ней очень деликатен.

– А как насчет вашей жены? – задал вопрос Патта.

Этот вопрос мог означать что угодно, но Брунетти предпочел наиболее очевидное:

– Она весь вечер просидела дома, со мной и с нашими детьми. После половины восьмого никто из нас не выходил на улицу, в это время мой сын вернулся от приятеля, с которым вместе делал уроки. – Он вдохнул, готовясь отвечать на следующие вопросы, но Патта молчал, тогда Брунетти выдохнул и без лишних слов покинул кабинет.

Синьорина Элеттра оторвалась от бумаг, лежавших на ее столе, и, даже не пытаясь скрыть любопытства, спросила:

– Ну как?

– Дело – мое, – сказал Брунетти.

– Но это же безумие! – воскликнула синьорина Элеттра, не в силах сдержать эмоции. Потом торопливо добавила: – В смысле, журналисты придут в неистовство, когда узнают.

Брунетти пожал плечами. Он едва ли мог что‑то сделать, чтобы обуздать напор прессы. Не ответив на ее замечание, он спросил, указывая на бумаги перед ней:

– Это те самые сведения, которые вы искали, а я попросил вас прекратить?

Она мысленно просчитала, стоит ли отвечать правду. Ведь она отказалась исполнить недвусмысленное распоряжение начальника, то есть ее можно было обвинить в неподчинении и нарушении субординации, что грозило увольнением и концом карьеры.

– Конечно, комиссар, – храбро ответила она.

– Сделайте мне копию.

– Это займет несколько минут. Все хранится тут, – пояснила она, указав рукой на монитор.

– Где?

– В файле, который никто, кроме меня, не найдет и не откроет.

– Никто?

– Разве что, – сказала она с оттенком гордости, – кто‑нибудь, обладающий моими знаниями и способностями.

– А такие есть?

– Здесь – нет.

– Хорошо. Принесите документы ко мне в кабинет, когда распечатаете, ладно?

– Слушаюсь, комиссар!

Он махнул ей рукой и стал подниматься по лестнице.

Брунетти сразу же связался с Риццарди: патологоанатом находился у себя в кабинете, в больнице.

– Ты уже провел вскрытие? – спросил комиссар, представившись собеседнику.

– Нет, оно начнется через час. У меня тут сначала самоубийство. Девушка, всего шестнадцать лет. Ее бросил приятель, и она выпила все снотворное матери.

Брунетти вспомнил, что Риццарди поздно женился, и у него есть дети‑подростки. Две дочери.

– Бедняжка, – расстроился он.

– Да‑а… – Риццарди выдержал паузу, потом продолжил: – Думаю, сомнений быть не может. Убийца воспользовался тонким проводом, возможно, в пластиковой обмотке.

– Например, электрическим?

– Да, вероятнее всего. Мне надо взглянуть поближе, и я тебе точно скажу. Может, речь идет о двойном проводе, каким подключают стереоколонки. На шее остался слабый, но различимый второй отпечаток, параллельно с первым. Впрочем, есть также вероятность, что убийца просто на минуту ослабил петлю, чтобы потом сжать поплотнее. Мне нужно посмотреть под микроскопом, тогда я буду знать наверняка.