И я видела, как богиня, потянувшись, дыхнула на Дитриха, а белесое пламя и впрямь заплясало на его плечах. Он же, чуть вздрогнув, вытянул руки, позволяя костру разгореться.

Зубы стиснул.

И молчал.

Моя же сестра тихонько встала рядом и, порезав ладонь, коснулась раной его губ. Благословение богини...

...сила...

Та, что досталась Тео, была светлой и прозрачной, как он сам. Звонкой, подобно призрачному клинку, что родился в его ладонях. И удивление, мелькнувшее было в глазах, погасло: Тео плохо умел удивляться. Зато он отступил.

Взмахнул рукой.

Хмыкнул.

И произнес:

- А ты вновь оказался прав.

...моему предку досталась смерть. Она стекла в его руки жирною горной гадюкой, чешуя которой черна, а яд смертелен. Она поселилась в этих руках, глядя на человека, дерзнувшего искать то, чего другие боятся. А он, глядя в полуслепые змеиные глаза, лишь вздохнул.

И поднес гадюку к губам.

- Здравствуй, - сказал он, когда зубы змеи впились в щеку. И закрыл глаза. Мы ждали... все ждали... и сердца гремели, сполна заменяя барабаны.

...яд распространялся по крови.

Яд менял кровь.

И тело.

И вместо того, чтобы рухнуть к подножию статуи в судорогах, Ангус лишь криво улыбнулся и добавил хриплым голосом:

- Вот оно... как...

...сила пробуждалась.

Сила перекраивала слабое его тело под собственные нужды, и это длилось, длилось... он готов был кричать, но гордость не позволяла, а Кхари любит стойких. И кровь, потекшая из глаз его, стала хорошей жертвой. Мы собрали эту кровь.

И поднесли на алтарь.

А потом достали нож и, подойдя к супругу, спросили:

- Веришь ли ты?

- Да.

Нож вошел в тело, что в теплое масло. И кто-то вскрикнул... взлетел призрачный клинок, но сестра повисла на руке супруга:

- Так надо...

- Так надо, - повторила младшая, заступая дорогу Дитриху, и взмахом пальцев погасила яркий его огонь.

- Так надо, - сказали мы, укладывая тело у ног Кхари. И вытащив клинок - из груди не вытекло ни капли крови, что на мой нынешний взгляд было странностью превеликой, - протянули его богине. - Верни.

Мы не просили.

Мы требовали.

И мы имели право на эту просьбу...

...верная служба.

...мать.

...и прабабка, научившая ее...

...и та, что была прежде... мы знали, что делаем, и Кхари отозвалась. Золотая статуя потекла и спустилась с помоста. Она ступала легко, танцуя, и четыре руки ее рисовали в воздухе знаки. Глаза смотрели с насмешкой, и мы с трудом, но вынесли взгляд ее.

...мы не искали выгоды.

...мы...

...желали вернуть ушедшего, который был почти мертв, но...

...кто, как не повелевающая смертью, способна отсрочить ее? И она смеется, и Ангус падает, зажав ладонями уши, а Тео стоит, прислонившись к дереву, но из носа, изо рта, из ушей его течет черная, отравленная силой, кровь.

Хорошо.

Это... не совсем чудо, наверное. Просто слово произнесено.

И услышано.

И рана срастается, а мертвец открывает глаза. Он касается губами золотых губ, и богиня вновь хохочет, видя его удивление. А потом возвращается.

...заберете меня...

Это не просьба.

Это...

...мы помогаем мужу подняться. Он шатается и, кажется, растерян: чего бы он ни ждал, но не такого, да... однако как можно полностью овладеть силой смерти, оставаясь живым?

- Знаешь... я пожалуй, не готов пойти так далеко, - Дитрих первым нарушает тишину. Поляна давно уже стала обыкновенной, а статуя - статуей, пусть и из золота сделанной. Снова пели птицы, где-то в ветвях кричал павиан. - Мне... пожалуй... хватит... и не надо денег. Я... присмотрю.

Он осторожно касается остренького плеча моей сестры.

- Только, пусть не обижается, но спать я с ребенком не стану.