Божественное внимание не так просто вынести.

...и надеюсь, он не простынет. Двое сопливых на один дом - это несколько чересчур.

Забор я перемахнула легко, задержавшись наверху ненадолго: уж больно вид был хорош. Я видела дома, подернутые пеленой дождя. Дорогу. Далекие огоньки фонарей. И было в этой картине нечто глубоко родное и умиротворяющие.

Спргынув в лужу - холода я не почувствовала, но под ногами чавкнуло весьма и весьма характерно - я быстрым шагом направилась к центру. Там сверну на Заплечную улочку, а оттуда уже и до центра рукой подать.

Глава 38

Глава 38

Этот особняк горел огнями.

Из раскрытых окон доносилась музыка, звучали голоса. Кто-то смеялся, кто-то говорил, как мне казалось, излишне громко... сновали люди, мало меня интересовавшие. Но все же... к счастью, у самого дома рос вполне солидных размеров дуб. Уж не знаю, когда и кем он был посажен, но для моих целей годился.

Я взлетела на толстую ветку и подобралась к дому.

Ага...

Вот и гостиная. Мужчины... женщины... весьма сомнительного пошиба женщины. Чересчур ярко накрашены, а наряды того дешевого толка, который лишь притворяется роскошью. Атлас, парча... толстые золотые цепочки на шеях. Блеск фальшивых камней.

В остальном все обычно.

Кто-то пьет.

Кто-то курит.

Кто-то уснул прямо на ковре... и где здесь искать хозяйку дома? А вот и соседнее окно... парочка, устроившаяся на столе. Фи, какая пошлость, с учетом того, что стол обеденный... но девица чересчур вульгарна и... мне жаль это место.

Дом казался оскорбленным.

И я чувствовала его недовольство. Да, ему случалось видать всякое, и порой происходившее явно выходило и за рамки морали, и за рамки законности, но... все это было сдержанней.

Достоинство.

И разумность.

А это...

Я вскарабкалась повыше, туда, где корявая кривая ветвь доходила до самой крыши. Нет, у нынешнего моего положения, определенно, имеются некоторые преимущества. Прежде я по деревьям лазила куда хуже.

Вообще не лазила.

А тут... какой простор для наблюдения.

И действия.

На крышу я перемахнула с легкостью, поразившей меня саму. Когти впились в старую черепицу, и дом вздохнул. Вниз полетела мелкая крошка и куски мха. А я спустилась по водосточной трубе на третий этаж. Здесь пахло травами и пылью. Коридор зарос изрядно.

Тишина.

Мышиное гнездо в дальнем темном углу.

И ни следа прислуги... ага, нет, все-таки кто-то был. В самой крайней комнатушке на табурете дремал старик. Весьма почтенного возраста и того благочинного обличья, которое так ценится во дворецких.

Старика я не стала беспокоить, выскользнув на лестницу.

Принюхалась.

Опиум.

Виски.

Дешевые духи, почти заглушающие и тот, и другой ароматы. Девица, перекинувшись через перила, смачно блевала в лестничный пролет. Она была вусмерть пьяна, и одета лишь в шелковую комбинацию и черные чулки. Дырка на голени дополняла образ.

Я взяла девицу за шею и легонько встряхнула.

- Т-ты... ч-чего, - икнула она, вытирая слюну ладонью.

Зрачки расширены. Сердце скачет, что заяц на собачьих бегах... этак она скоренько себя в могилу сведет. Зато на шее три золотые цепочки...

- Ничего, - я похлопала новую знакомую по плечам, прикидывая, способно будет это существо потом вспомнить о нашей встрече. - Хозяйка где?

- К-какая?

- Дома.

- А... она... - девица икнула и зажала рот рукой. - В-ф-блетеке...

- В библиотеке? - на всякий случай уточнила я, а то мало ли.

- Ага... - и девица согнулась в новом приступе рвоты.