- Печальное событие...

- Вы присутствовали?

- Не имел чести... к сожалению, - мейстер Виннерхорф отпустил мою руку. - Я вынужден был покинуть город...

- Причина?

- Очень личная.

- И все-таки?

Как-то вот подозрительным мне кажется обстоятельство, что я преставилась именно тогда, когда семейный целитель, единственный, кому я более-менее доверяла, уехал из города. Не то, чтобы он не имел права, но... прежде мейстер, если куда и удалялся, то в пригород.

Он вздохнул.

Потарабанил по столу. И тихо произнес:

- В городе неладно...

В этом городе всегда что-то да неладно, будь то стихийный выброс темной энергии, провоцирующий мигрени, зубную боль и вспышки ярости, несанкционированные ритуалы на старых погостах или появление провидиц, предвещающих очередной конец света...

...в общем, неладность - это нормально.

Ненормально, когда она такая.

- Моя сестра... попала в затруднительное положение... мы давно не виделись, но получив от нее телеграмму, я не мог остаться в стороне... однако оказалось, что на деле все не так уж и печально, более того... она клялась, что не отправляла телеграмм...

И это еще более подозрительно.

Настолько, что мейстер Виннерхорф тяжко вздыхает, и в том мне видится признание вины. Впрочем, полагаю, если бы я находилась при смерти, он отложил бы поездку. Но я была здорова...

...и здоровой умерла.

- От чего?

- Что? Ах да... мне сказали, что острый приступ почечной колики... подобное, к сожалению, случается...

- И кто... поставил диагноз?

Посмертный, к слову.

- Мой коллега... я всецело доверяю его мнению, - правда, сказано это было несколько неуверенно.

- Мне бы хотелось с ним побеседовать...

- Боюсь... он покинул город.

Как мило...

- Если бы мне было позволено провести вскрытие, - сказал мейстер Виннерхорф, глядя на меня печальными синими очами. - Я бы мог сказать точнее...

- Спасибо, но... пожалуй, воздержусь.

...за своими домашними я отряжу Гюнтера, пусть заодно уж закажет одежды и чего там еще надо. А я...

...инквизитор был зол.

Тот, серенький.

Диттер сидел, вытянув ноги, прислонившись спиной к ржавому фонарному столбу. Кристалл в нем то ли перегорел, то ли вовсе никогда не работал. Стеклянный колпак был разбит и скалился в небеса парой тройкой пустых зубов.

Монк сидел рядышком, обнявши знакомый кофр.

А вот серенький метался по улице с видом в высшей степени возбужденным.

- Что ты себе позволяешь?! - рявкнул он, бросаясь едва ли не под колеса. Это хорошо, что у меня реакция отменная, а то пришлось бы возвращаться теперь к мейстеру Виннерхорфу с его маниакальным желанием покопаться в моих внутренностях.

Крови - теперь она была темной и густой, что деготь - ему было маловато.

И по глазам я видела, что мысль о вскрытии прочно поселилась в светлой его голове, вытеснив иные, несколько неудобные для мейстера и его совести мыслишки.

- Пирожные, - скромно сказала я, разглядывая серенького сквозь ресницы. - Два со сливками, еще пару эклеров... если бы вы знали, какие здесь готовят эклеры... я слышала, что мертвые не полнеют, поэтому и позволила еще несколько.

Он пыхтел.

Кривился.

И... видел груду пакетов на заднем сиденье. А что... раз уж время выдалось свободным, отчего б не прогуляться по магазинам? Зато я знала, кто похудел на два размера почти и это отнюдь не благостно сказалось на внешности, а кто поправился.

Кто перестал заглядывать в храм.

И кажется, вот-вот грядет свадьба, поскольку платья стали тесноваты в груди и на талии... и судя по выражению лица потенциального супруга, свадьба будет отнюдь не добровольной. Во всяком случае со стороны жениха.

Я заглянула и в маленькую лавку, где взяла несколько пар перчаток.