Наконец он пронюхал его домашнюю,
семейственную жизнь, узнал, что у него была зрелая дочь, с лицом, тоже
похожим на то, как будто бы на нем происходила по ночам молотьба гороху. С
этой-то стороны придумал он навести приступ. Узнал, в какую церковь
приходила она по воскресным дням, становился всякий раз насупротив ее, чисто
одетый, накрахмаливши сильно манишку, - и дело возымело успех: пошатнулся
суровый повытчик и зазвал его на чай! И в канцелярии не успели оглянуться,
как устроилось дело так, что Чичиков переехал к нему в дом, сделался нужным
и необходимым человеком, закупал и муку и сахар, с дочерью обращался, как с
невестой, повытчика звал папенькой, целовал его в руку; все положили в
палате, что в конце февраля перед великим постом будет свадьба. Суровый
повытчик стал даже хлопотать за него у начальства, и чрез несколько времени
Чичиков сам сел повытчиком на одно открывшееся вакантное место. В этом,
казалось, и заключалась главная цель связей его с старым повытчиком, потому
что тут же сундук свой он отправил секретно домой и на другой день очутился
уже на другой квартире. Повытчика перестал звать папенькой и не целовал
больше его руки, а о свадьбе так дело и замялось, как будто вовсе ничего не
происходило. Однако же, встречаясь с ним, он всякий раз ласково жал ему руку
и приглашал его на чай, так что старый повытчик, несмотря на вечную
неподвижность и черствое равнодушие, всякий раз встряхивал головою и
произносил себе под нос: "Надул, надул, чертов сын!"
Это был самый трудный порог, через который перешагнул он. С этих пор
пошло легче и успешнее. Он стал человеком заметным. Все оказалось в нем, что
нужно для этого мира: и приятность в оборотах и поступках, и бойкость в
деловых делах. С такими средствами добыл он в непродолжительное время то,
что называют хлебное местечко, и воспользовался им отличным образом. Нужно
знать, что в то же самое время начались строжайшие преследования всяких
взяток; преследований он не испугался и обратил их тот же час в свою пользу,
показав таким образом прямо русскую изобретательность, являющуюся только во
время прижимок. Дело устроено было вот как: как только приходил проситель и
засовывал руку в карман, с тем чтобы вытащить оттуда известные
рекомендательные письма за подписью князя Хованского, как выражаются у нас
на Руси: "Нет, нет, - говорил он с улыбкой, удерживая его руки, - вы
думаете, что я... нет, нет. Это наш долг, наша обязанность без всяких
возмездий мы должны сделать! С этой стороны уж будьте покойны: завтра же все
будет сделано. Позвольте узнать вашу квартиру, вам и заботиться не нужно
самим, все будет принесено к вам на дом". Очарованный проситель возвращался
домой чуть не в восторге, думая:"Вот наконец человек, каких нужно побольше,
это просто драгоценный алмаз!" Но ждет проситель день, другой, не приносят
дела на дом, на третий тоже. Он в канцелярию, дело и не начиналось; он к
драгоценному алмазу. |