– Мужчины, хватит о скучном,– вмешалась Алиса, надув губки.– И охота вам грызться, когда вокруг столько вкуснятины!.. Кстати, Максик, ты упомянул “самозваных творцов” – что за новая категория?

Все же она прислушивалась к спору, даром что строила из себя обиженную.

– Не слыхала? – посмеиваясь, спросил Марк.– Вот и я тоже, до недавнего времени. Никто их не знает, к Студии ни единым боком – а туда же, “творцы”!

– Как говаривал прежний директор,– не утерпел Вадим,– когда меня зазывали на фестиваль: “Чегой‑то не слыхал я про такого певца!” Впрочем, он и знал их с пяток – вряд ли больше.

– А это к чему? – подозрительно спросил Марк.

– К тому, что творец или есть, или нет – как мед у Винни‑Пуха. А вы вольны изолировать его от потребителей либо навязывать по своему усмотрению – но уж никак не зачислять в творцы. Это, если помните, божий дар, а вы пока что не боги, даже не демоны – так, кровососы, вампирчики, мелкие душегубы…

– Н‑да,– со вздохом заметил хозяин,– нельзя сказать, чтобы ты стеснял себя в подборе выражений. И где – в собственной моей квартире! Хорошенькая награда за угощение.

– Я сохраняю товарный вид твоей супруге и, к слову сказать, ведущей дикторше Студии,– с усмешкой возразил Вадим,– не говоря о ее здоровье. Полагаю, это стоит чашки кофе, порции мороженого и пары пирожных?.. Ах да, еще яблоко!

– Как там: “и швец, и жнец, и в дуду игрец”? – ядовито спросил Марк.– Ненавижу, когда люди разбрасываются! Чего бы тебе не заняться одним?

– Только не надо записывать меня в неумехи: если я “берусь за гуж”, то выполняю лучше многих,– сказал Вадим.– Но что занятно: таких вот, “разбрасывающихся”, чиновничья братия на дух не переносит – и это уже возводится в ранг Крепостной политики. К чему бы, а? Может, для благоденствия пирамид больше годятся подданные с маниакальным уклоном и потому их лелеют столь трепетно? То‑то по ночам расшалились садисты! Издержки, надо думать, отходы производства.

– Бред! – возмутился Марк.– Что ты несешь, подумай? Это же полная ересь!

– Насчет ереси – не возражаю,– сказал Вадим.– Остальное не убеждает.

– Тут и говорить не о чем!

– Тоже не довод. Что стало с тобой, Марчик? Раньше ты был убедительней. И тебя разъедает ржа догматизма?

– Просто научился отделять зерна от плевел.

– Это тебя Крепость научила, да? – грустно спросил Вадим.– Бедняга!

– Черт возьми, Вадим, тебе не надоела собственная блажь? Когда ты наконец научишься жить!

– И вовсе это не жизнь – выживание,– возразил он.– Тебя не тянет ночами на улицу?

– Зачем еще?

– Ну, на луну там повыть, за прохожими погоняться, кровицы испить…

– Идиот!

– Скорее маньяк,– поправил Вадим,– как следующая фаза догматика. И что станет конечным продуктом – нежить?

– С меня хватит! – решительно произнес Марк.– Знаешь, дружок, тебе ведь лечиться пора разве нормальному такое придет в голову?

– Может, и врача порекомендуешь?

Некоторое время хозяин разглядывал его, будто в прицел, затем молча поднялся и удалился в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь.

– И кто тебя за язык тянул? – поинтересовалась Алиса.– Чем покушаться на святыни, лучше бы меня поимел – такое он еще стерпит.