Песчаник шагнул к Вересковой Звезде, его шерсть стояла дыбом, глаза метали молнии.

- Следовать природе, говоришь? Так знай же, что его природа - рыть тоннели! Да как может быть иначе? Он сын тоннельщиков и внук тоннельщиков, в его роду все коты были тоннельщиками!

Вересковая Звезда повернулась к Лучелапу, и тот похолодел, почувствовав, что сейчас решится его судьба.

- Хорошо, - медленно и громко произнесла предводительница. - Я даю вам слово, что оставлю выбор за Лучелапом. Если, закончив обучение, он захочет стать тоннельщиком - я соглашусь с его выбором. Но сейчас я хочу, чтобы он обучался искусству охоты на пустоши у одной из лучших загонщиц племени.

Лучелап сжался, увидев, как сникла Светлокрылая. Не дожидаясь окончания церемонии, она повернулась и, сгорбившись, побрела прочь из оврага в сторону детской.

Чувство вины, боль и стыд сжали сердце Лучелапа, не оставив следа от его радости. Наверное, он должен думать не о себе, а о своей матери? Значит, сейчас он должен сказать Вересковой Звезде, что хочет стать тоннельщиком? Лучелап в смятении переводил глаза с предводительницы на отца, не зная, на что решиться.

- Он мой сын! - прорычал Песчаник, обнажая зубы. - Его судьбу должен решать я!

Вересковая Звезда посуровела, её глаза холодно блеснули.

- Судьбу своих воинов решаю я! - отрезала она и повернулась к Светлячку, давая понять, что разговор окончен. - Поделись с Лучелапом своей стремительностью, отвагой и мастерством, Светлячок. Сделай из него воина, которым будет гордиться племя Ветра.

Сердце Лучелапа колотилось, как кроличьи лапы по мёрзлой земле. Он знал, что Светлячок была не только самой быстроногой загонщицей племени, но и неукротимой воительницей в любой схватке. Она никогда не уходила из боя побеждённой! Как многому он сможет научиться у такой наставницы!

«Клянусь, я сделаю всё, чтобы племя Ветра мной гордилось!»

Лучелап подавил дрожь волнения, когда Светлячок легко коснулась подбородком его макушки, и насторожил уши, ожидая хора поздравлений.

Но вокруг стояла тишина. Шаркали лапы, слышались вздохи и сопение. Никто - ни один голос! - не произнёс вслух его новое имя!

Цепенея от страха, Лучелап поднял голову и бросил взгляд через плечо. Песчаник стоял к нему спиной. Тоннельщики смотрели на него в ошеломлённом молчании.

- Лучелап! - первый выкрикнул Тучегон.

Снова повисла тишина. Потом робко, почти вопросительно, раздался голос Зайцелова:

- Лучелап!

- Лучелап! - оглушительно провизжала Светлячок и так гневно посмотрела на других загонщиков, что те поневоле начали кричать:

- Лучелап! Лучелап!

Когда отдельные крики слились в единый хор, Светлячок подтолкнула Лучелапа к Оленю и Косульке.

- Иди же! Поздоровайся со своими новыми соседями по палатке!

- Лучелап! Лучелап! - звонко замяукала Колосинка, прыгая вокруг него.

Немного осмелев, Лучелап подошёл к Оленю и с благодарностью увидел, как тот просиял.

- Лучелап! Поздравляю!

Но Лучелап вдруг онемел. Олень ещё никогда не разговаривал с ним, как с равным, и вообще не особо баловал своим вниманием какого-то нелепого котёнка.

Когда поздравления стихли, Колосинка и Косулька подскочили к Лучелапу и прижались к нему с обеих сторон.

- Как я тебе завидую! - воскликнула Косулька, закатывая глаза. - Я до сих пор помню, как в первый раз увидела нашу пустошь! Никогда она не казалась мне такой… такой сказочной и прекрасной!

- Она такая огромная, ты просто глазам своим не поверишь, - проворковала Колосинка, распушая шёрстку.

Королап пихнул Лучелапа носом в бок.

- Поздравляю! - промяукал он.