Наиболее зловещим был тот факт, что его сбили не так далеко отсюда. Возможно, ситролли и мерсеяне оставят с покое этот тигерийский корабль. Если они еще не готовы показать свою хватку, то наверняка вскоре это сделают. Причем его неудача указывала на то, что их приготовления были близки к завершению. Когда ему случилось пролетать над их новейшим злодейским сооружением, они были настолько самонадеянны, что открыли огонь.

– И затем потусторонний народ атаковал тебя? – спросил его Ферок. Его урчащий голос прорывался сквозь свист ветра, натиск и шлепанье волн, скрип снастей. Звуки искажались и усиливались густым воздухом.

– Да, – ответил Флэндри. Он подыскивал слова. Пока его везли сюда с Земли, он получил электронный курс языка и знание традиций цивилизации курсовикян. Но некоторые вещи было трудно объяснить в доиндустриальных терминах. – Из воды поднялось что‑то вроде корабля, который, похоже, может и погружаться в море, и летать. Его радиопомехи заглушали мои позывные. И прежде чем я смог пробить толстую броню, его лучи сбили мой флиттер. Я едва спас свою шкуру, когда он тонул. Я продолжал погружаться, пока враг не ушел. Затем всплыл и стал искать помощи. Маленький моторчик, который поднимал меня, уже почти выдохся, когда я встретил наш корабль.

Честно говоря, гравитационный импеллер не потянул бы его дальше без перезарядки аккумуляторов. Флэндри хотел использовать его снова. Ту энергию, что осталась в плечевом блоке, нужно было сохранять для работы алапанов стекловидного шара, в котором находилась его голова. Человек не мог, дыша морским воздухом Старкада, остаться в живых. Такая концентрация кислорода сожгла бы его легкие прежде, чем его убило бы азотным наркозом и ацидозом двуокиси углерода.

Флэндри вспомнил, как лейтенант Даниэльсон отчитал его за то, что он снял шлем. «Энсин, мне сто раз наплевать, что эта штука неудобная, тогда как мы могли бы наслаждаться кондиционированным воздухом в кабине. И я нисколько не сожалею по поводу вторжения в частную жизнь, когда записывается каждое ваше движение во время полета. Моя задача – удостовериться, что такие щенки, как вы, которым кажется, что они знают намного больше, чем содержит в себе тысячелетний опыт астронавтики, соблюдают инструкцию. Еще одно нарушение, и вы заработаете тридцать секунд нервного удара. Разойдись!»

«Конечно, ты спас мне жизнь, – ворчал Флэндри, но все равно ты – сопливый ублюдок».

Некого было винить за утерю бластера. Он был оторван от кобуры в один из бурных моментов, когда Флэндри выкарабкивался наружу. У него сохранились уставной нож да полная сумка всякого хлама. Остались ботинки да серый запятнанный комбинезон, который не мог идти ни в какое сравнение с очаровательным мундиром. Вот, пожалуй, и все.

Ферок опустил термочувствительные усики над глазами – нахмурился.

– Если ваз‑Сираво ищут то, что осталось от твоего флайера там, внизу, и не найдут твоего тела, они могут догадаться, что ты сделал, и начнут искать тебя, – сказал он.

– Да, – согласился Флэндри, – наверное.

Он привязался, чтобы защитить себя от бортовой и килевой качки, и выглянул за борт. Высокий, по‑юношески худощавый, русые волосы, серые глаза, довольно продолговатое, с правильными чертами, лицо, загоревшее под Саксо… Перед ним волновался и блестел зеленоватый океан, плясали солнечные блики, и белые шапки волн ходили не быстрей, чем на Земле, из‑за гравитации Старкада.