– Не будете ли вы так добры представить меня хозяйке?

– А… Драгойка, Капитан‑правитель Дженьевар ва‑Радовик… – Адмирал Имперского Морского Флота Хуан Энрике.

Вновь прибывший щелкнул каблуками, а его поклон был достоин императрицы. Драгойка некоторое время смотрела на него изучающе, затем ответила почетным приветствием: коснулась рукой брови и груди.

– У меня появилась надежда, – сказала она Флэндри.

– Переведите, – приказал Энрике. Его узкий череп вмещал слишком многое, чтобы там нашлось место для знания языков.

– Она… она… вы ей нравитесь, сэр, – сказал Флэндри.

– Переведите, – приказал Энрике. Его узкий череп вмещал слишком многое, чтобы там нашлось место для знания языков.

– Она… она… вы ей нравитесь, сэр, – сказал Флэндри.

За шлемом в уголке рта Энрике появилась призрачная улыбка.

– Я подозреваю, что она лишь готова довериться мне до определенных пределов.

– Адмирал не присядет?

Энрике взглянул на Драгойку. Она опустилась на кушетку. Он сел на другую, сильно выгнув спину. Флэндри продолжал стоять. На спине выступила испарина.

– Сэр, – выпалил он, – скажите, донна д'Ио здорова?

– Да, если не считать, что у нее сильное нервное расстройство. Она прибыла вскоре после того, как мы получили от вас сообщение. Капитан «Рискесселя» постоянно придумывал какие‑нибудь причины, чтобы остаться на орбите. Когда мы узнали, что на борту находится донна д'Ио, то сказали, что пошлем за ней корабль. Он тотчас же совершил посадку. Что там произошло?

– Ну, сэр, я думаю… я не могу точно сказать. Меня там не было, сэр. Она рассказала вам о том, как мы улетели с Мерсеи?

– У нас получалось неофициальное интервью по ее просьбе. Ее рассказ был очень кратким. Но в нем тоже есть тенденция поддерживать ваши заявления.

– Сэр, я знаю, что планируют мерсеяне, и это чудовищно. Я могу доказать…

– Вам понадобятся очень серьезные доказательства, энсин, – холодно сказал Энрике. – В своем сообщении лорд Хоксберг, выдвигает против вас тяжкие обвинения.

Флэндри дал выход нервному напряжению. Он сжал кулаки и выкрикнул со слезами ярости:

– Сэр, я отдан под трибунал моим народом, а вы собираетесь выдать меня мерсеянам!

Худое лицо адмирала едва вздрогнуло, голос звучал ровно:

– Устав гласит, что личный состав, которому предъявлено обвинение, должен быть отправлен к своему непосредственному начальству. Империя слишком велика, чтобы действовали еще какие‑то законы. В силу своего благородного происхождения лорд Хоксберг обладает дополнительными полномочиями, которые автоматически вступили в действие, когда командующий Абрамс был прикомандирован к нему. Пока не отменено ваше задание, Хоксберг

– ваш старший командующий офицер. Он заявил в соответствующей форме, что государственная тайна и его миссия со стороны Империи были подвергнуты вами опасности. Мерсеяне возвратят вас ему для проверки этого факта. Да, действительно, трибунал должен заседать на Имперском корабле или планете, но время для этого может быть назначено им в пределах года.

– Никогда этого не будет! Сэр, они выскребут мои мозги и убьют меня!

– Сдерживайте себя, энсин.

– Флэндри успокоился. Драгойка оскалила зубы, но осталась сидеть.

– Могу я услышать точное обвинение против себя, сэр? – спросил Флэндри.

– Государственная измена, – ответил ему Энрике, – бунт, дезертирство, похищение человека, угроза, оскорбление действием, кража, нарушение субординации – стоит ли перечислять весь список? Я думаю, нет.