— Разве мы чужие?

— А разве нет?

Холли почему-то смутил этот неожиданный и странный поворот разговора. В этот момент ей меньше всего хотелось раскрывать свою душу перед кем-нибудь. Слишком живы еще были воспоминания. Она помолчала и произнесла:

— Ненавижу прерывать приятное занятие, но мне действительно пора домой. Завтра рабочий день.

— Ладно, сейчас соберусь, — ответил он и усмехнулся: — Думаю, рыба не будет возражать.

Ник встал и очень аккуратно, прямо-таки заботливо упаковал свои снасти. Холли тоже поднялась, и они вдвоем сложили одеяло. Потом Холли взяла одеяло под мышку, Ник — все остальное, и они пошли к машине, которую оставили у дороги. Он спросил:

— Тебе понравилось?

Она, прищурившись, взглянула на него.

— Сказать правду?

— Всю до конца, — улыбнулся он.

— Ну-у… — скорчив гримаску, неопределенно протянула она, соображая, как бы поделикатнее выразиться. — Вообще-то, честно говоря, я ожидала несколько иного. Впрочем, так тоже хорошо. Тихо, да и луна такая красивая.

Он засмеялся.

— Уверяю, во всем виновата рыба: если бы она была более контактной, все было бы куда интересней! Эти две жалкие рыбешки — совсем не то, на что я рассчитывал.

Она кивнула.

— У рыбы свои планы.

Ей, между тем, хотелось сказать, что эта ночь — совсем не то, на что она рассчитывала, и две жалкие рыбешки не имеют к этому совершенно никакого отношения. Ночь и вправду была прекрасной, а такие ночи уходят безвозвратно… Жалко, что Ник не воспринимает ее как женщину. Абсолютно ясно, что у него и в мыслях не было лезть к ней в душу… или куда-то еще.

Он повел машину по самой короткой дороге и, притормозив у ее дома, сказал:

— Мне понравилось там с тобой, Холли.

Она пристально посмотрела на него и ответила:

— Спасибо, Ник. Было славно.

— Проводить тебя до двери?

— Да нет, не стоит, я сама.

Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза. Холли почувствовала, что начинает краснеть под его взглядом: Ник будто изучал ее. Потом он медленно протянул руку и слегка коснулся пальцами ее губ. Она как завороженная следила за его движениями. Затем резко отстранилась и быстро вышла из машины.

— Спокойной ночи, — прошептала она и поспешила к дому. Ник проводил ее недоуменным взглядом.

Влетев в квартиру, Холли прижалась спиной к двери и долго стояла так, не шевелясь. Перед глазами у нее все еще было его лицо, такое близкое всего минуту назад. Она не сразу включила свет. Почему она не поцеловала его? Она же весь вечер только и мечтала об этом! Там, на берегу, под луной, она так хотела, чтобы он повернулся и обнял ее. Но когда он вроде бы собрался наконец сделать это, она отшатнулась и выскочила из машины. Почему? Может, в ней говорила обида?

А может, она просто слишком много нафантазировала о физических отношениях с Ником Брауном, а когда дошло до дела — оказалась неспособной даже на поцелуй… Она представляла себе, как с ним, должно быть, восхитительно заниматься любовью. Почему же тогда она убежала?

Присев на диван, Холли потерянно уставилась в окно, пытаясь извлечь какой-нибудь смысл из своих поступков. Она встретила Ника Брауна несколько дней назад. И ее воображение разыгралось не на шутку. Но правда заключалась в том, что боль ее сердца еще не утихла. Прошло слишком мало времени. Рана еще ныла. Она боялась влюбиться, а потом все потерять, как это уже было с Райном.

Холли переоделась в короткую шелковую ночную рубашку и забралась в постель. Она сбежала из родного города в новое место, к новой работе, но сбежать от своих мыслей ей так и не удалось.