— Ты ведь разведена? — снова спросил он, откинувшись на спинку стула и поднеся бокал к губам.

— Да.

— Почему? — прозвучал требовательный вопрос.

Холли была обескуражена подобным напором и от удивления широко распахнула глаза.

— Ну, — выдохнула она, пожимая плечами, — тогда я решила, что так надо.

— А сейчас? — он убрал свою руку, — сейчас тебе по-прежнему кажется, что ты поступила правильно?

Холли слегка поежилась и нервно прикусила губу.

— Да, кажется. А тебе? Ведь и ты разведен.

Он кивнул.

— Мне тоже.

При свете свечей его глаза казались темно-ореховыми. Ник хотел что-то сказать, но тут к ним подошел невысокий белобрысый паренек.

— Послушай, чемпион, можно взять у тебя автограф?

Николас обернулся и сразу развеселился, увидев смущенное, все в веснушках лицо.

— Ясное дело!

Ник расписался на своей фотографии в каком-то журнале. Получив автограф, мальчишка впился взглядом в свое сокровище, потом поднял сияющие зеленые глаза на Ника.

— Осенью ты уложишь Большого Бена, да?

Николас рассмеялся.

— Можешь не сомневаться! Не успеет оглянуться, как я уложу его одним хуком.

Чем дольше Холли смотрела на них, тем сильнее росло в ней напряжение. Став свидетелем этого разговора, она поняла, что ей не нравится профессия Ника. Он, безусловно, привлекает ее как мужчина, но его профессия вызывает в ней неприятие.

Когда мальчишка ушел, Ник хитро посмотрел на нее.

— Тебе что-то не нравится, Холли?

— Нет, — вяло улыбнулась она.

— А я думаю, что именно так. По-моему, тебе не нравится, как я зарабатываю себе на жизнь.

Она не дала ему договорить.

— Ник, это не мое дело, — она покачала головой, — правда, не мое.

Увидев, что к ним направляется официант, она облегченно вздохнула.

Все оставшееся время они молча ели, лишь изредка похваливая великолепную еду.

После того как официант унес грязную посуду и подал кофе, Ник откинулся на спинку стула и вытянул ноги, коснувшись под столом ее ног. Холли отодвинулась, но он снова чуть сжал ее ноги своими, и на этот раз она не сопротивлялась. От этого прикосновения у нее что-то затрепетало в груди и слегка порозовели щеки. После долгого молчания она поставила чашку на блюдце и посмотрела Нику прямо в глаза.

— Я не понимаю, что ты делаешь, Ник.

— Надеюсь. — В его голосе звучала неприкрытая чувственность.

Чувственность была и в том, как он сжимал ее ноги, и Холли ощутила, что вверх по ним медленно поднимается невыносимый жар. Холли себя не обманывала — физически она очень тянулась к нему. Напряжение в ней нарастало с каждой секундой — огромное, испепеляющее. Холли глубоко вздохнула.

— Это был прекрасный ужин, Ник.

Он улыбался и смотрел на нее горящими глазами.

— Хочешь уйти?

Она кивнула.

— Думаю, да.

Ей показалось, что в тот момент он прочел ее самые сокровенные мысли, поэтому так горели его глаза. Уже представляя себе их возвращение, она решила, что ни в коем случае не пригласит его к себе на бокал вина на прощанье. Это слишком дорого ей обойдется. Она просто не могла себе этого позволить.

Но вышло все совсем иначе. Выехав на шоссе, Ник не направился к городу, а свернул налево, на боковую дорогу, которая через десять миль от клуба превратилась в узкую колею из мелкого гравия. Холли несколько раз искоса бросала на Ника недоумевающие взгляды и наконец холодно поинтересовалась:

— Не скажешь ли мне, куда это мы едем?

Он же, взглянув на Холли, лаконично ответил:

— Мы уже почти на месте.