Когда подпоручик высказал нам свои соображения, поднялся галдеж, как на митинге у господ революционеров, но длился он недолго, потому что внезапно недолгая вольная жизнь для нас кончилась. Совершенно неожиданно нашу компанию окружили вооруженные люди весьма угрожающего вида. При этом подошли они так тихо, что никто из нас ничего не подозревал до последнего момента, и только когда прозвучал окрик: «Стоять! Руки вверх!», мы обернулись и увидели хозяев этих мест. К нашему удивлению, в основном это были девки, и только двое или трое, очевидно игравшие роль командиров, оказались молодыми парнями. Что за чудеса? Все эти люди без различия пола были вооружены американскими винтовками и помповыми дробовиками и обмундированы в американскую же форму, хаотично изляпанную черными маскировочными пятнами и полосами. Поверх формы, очевидно, по холодному времени, на них были надеты меховые душегреи-безрукавки мехом внутрь, полностью покрытые таким же камуфлирующим узором. На ногах у них были чулки-мокасины, как у американских индейцев, позволяющие ступать совершенно бесшумно. Лица их также были раскрашены маскировочными полосами, глаза смотрели довольно-таки сурово, а губы были строго сжаты. Никто не улыбался и не радовался встрече. Наткнешься на таких в лесу – и не увидишь с двух шагов, а как разглядишь, так сразу и обделаешься от неожиданности…

Вот и сейчас все мы послушно вскочили на ноги и задрали вверх руки, даже подпоручик Котов не стал исключением. Несмотря на отсутствие каких-либо знаков различия на их странной форме, было очевидно, что это регулярное воинское подразделение, а не какая-то банда.

Их старший, невысокий рыжеволосый крепыш с неприятным лицом, увидев, что мы прониклись и готовы внимать, негромко, но внушительно сказал со странным акцентом:

– Вы идти с нами в Большой Дом. Там Сергей Петрович и Андрей Викторович с вами разбираться. Кто оказать сопротивление – тому смерть, кто пытаться бежать – тому тоже смерть, кто хотеть зря разговаривать – того мы больно бить. Это говорить вам я – лейтенант Гуг, старший помощник главный охотник и военный вождь.

Я посмотрел на направленные на нас со всех сторон стволы оружия, на суровые лица и плотно сжатые губы окруживших нашу компанию амазонок – и мое сердца пронзило тоскливое предчувствие, что все это теперь для меня навсегда. Не вернуться мне в родной Екатеринбург, не повидать отца с матерью, сестренок и братишек, невеста моя Екатерина свет Матвеевна, выйдет замуж не за меня, а за кого-то другого…

– Господин Гуг, – осторожно сказал я, – разрешите задать вопрос?

– Неправильный слова, – резко ответил тот, – господа у нас тут нет. У нас есть свои, который мы зовем товарищ, и чужие, который или станет свой, или будет убит. Третьего не дано. Но ты не бояться. Хороший человек всегда станет у нас свой. Весь другой вопрос ты задашь в Большой Дом, когда предстать перед наш вождь. А сейчас вы идти быстро-быстро и не разговаривать, потому что мой терпение может неожиданно закончиться…

Нас обыскали, забрали ножи и револьвер у подпоручика Котова, и только тогда разрешили опустить руки. Потом лейтенант Гуг послал вперед гонца – худощавого светловолосого парня, верхом на здоровенном жеребце совершенно тяжеловозных статей, и мы, наконец, тронулись в путь вниз по течению реки. Очевидно, именно где-то там располагался тот самый Большой Дом, в котором обитает таинственный Вождь – по всей видимости, властелин этих удивительных мест…

Надо сказать, что конвоировала нас только половина всех вооруженных девок, человек двадцать, и один молодой парень с пистолетом на поясе – он восседал за рулем полугрузового авто, в кузове которого громоздились туши двух лесных оленей и одного дикого кабана. Остальные же, вместе с тем рыжеволосым крепышом, остались на месте.

25 октября 2-го года Миссии.