– В семнадцать лет и я был готов, – тряхнул головой Егорыч, – а теперь лучше с удочками да на речку.

Года Егорыча подкатывали к семидесяти. Весь год он носил стёганую телогрейку без рукавов, надетую поверх рубахи, и широкие штаны, заправленные в короткие валенки. Ватник он надевал лишь на рыбалку вместе с кепкой-малокозыркой и резиновыми сапогами.

– Да ну вас, Андрей Егорович, – надула губки Валюша и попросила гармониста: – Фёдор, сыграй вальс. Знаешь, этот, из фильма «Волга-Волга»?

– Знаю, чего ж не знать? – растянул мехи Фёдор. – Только с кем танцевать будешь? Мужиков-то раз два и обчёлся. Одни вдовы.

На моё плечо легла чья-то рука:

– Разрешите вас пригласить?

– Марк?

Резко обернувшись, я утонула в сером мареве его глаз.

* * *

– Раньше я терпеть не мог танцевать, – сообщил Марк, когда мы пошли на третий круг. После вальса Фёдор сыграл «Катюшу». а сейчас томно и тягуче звучало «Аргентинское танго».

Рука Марка обжигающе касалась моей руки, а глаза приближались так опасно и близко, что мне хотелось зажмуриться, чтобы он не угадал, как мне нравится танцевать именно с ним и ни с кем другим. От пиджака Марка еле уловимо пахло лекарствами, и мне нравился их запах, потому что нравился сам Марк. Он шепнул:

– Не зря я спешил к тебе с работы. Мог бы пропустить веселье.

– Только из-за этого?

– Нет, конечно. – Он остановился и резко развернул меня в танце. – Мне не терпелось узнать, какая телеграмма пришла для Лены. – Он кинул быстрый взгляд в сторону Лены со Степаном и улыбнулся. – Молодец Степан, настоящий мужик! Я бы тоже так сделал.

– Как?

Я постаралась обмануть Марка безразличным тоном, хотя на самом деле замерла в ожидании ответа. Не знаю, что я мечтала услышать, но Марк ответил вполне нейтрально:

– Постарался бы добраться сам лично.

Музыка закончилась, и гармонист Фёдор слепо зашарил рукой по столу в поисках закуски.

– Возьми хлеба с сальцем. – Жена протянула ему бутерброд и объявила: – Заводите патефон, дайте человеку поесть спокойно.

Под шумное веселье я не заметила, как Лена и Степан ушли, и потянула Марка за рукав:

– Пойдём, заскочим на минуточку к нам. Поздороваешься со Степаном. Он про тебя спрашивал.

Все обитатели барака праздновали на улице, и в длинном коридоре стояла непривычная тишина. Марк щёлкнул ногтем по корыту, висевшему на стене. Глухой звук напомнил отдалённый пистолетный выстрел. Я нахмурила брови:

– Прекрати хулиганить. – И чтобы не застать Лену и Степана врасплох, громко предупредила: – Лена, мы с Марком идём вас навестить.

Сняв рубаху, Степан сидел на табуретке посреди комнаты, а Лена разматывала бинты на его груди. В нескольких местах на бинтах алели пятна свежей крови.

– Э, нет! Нет! Нет! – бросился к ним Марк. – Что за самодеятельность? Доверьте это дело профессионалу. – Мягкими прикосновениями Марк ловко принялся разматывать бинты, и они кровавой лентой сползали на пол. – Тебе ещё лечиться и лечиться!

– Сам знаю. – Степан поёжился. – В госпитале такой же эскулап, как и ты, ни за что не хотел отпускать. Но я его уговорил.

– Пистолетом грозил?

Степан хмыкнул.

– Он кого хочешь уговорит, – подтвердила Лена.

Марк кивнул:

– Понимаю, но ты, надеюсь, долечишься?

– Само собой.