— Получается, отличие от вертдомских землян и рутенцев — лишь в том, что у вас всегда и у всех, а у них только у архаических племён и то во время посвящения? — спросила младшая сестра.

— Папа Рауди говорил как-то, что страдание — слишком мощное орудие для одного того, чтобы предупреждать насчёт видного простым глазом, — сказала старшая. — И даже тут не очень действенное. Потому как парализует.

— Ох, — ответила Барбара. — А теперь давай, вооружившись словом и делом, наведаемся к нашим коварным суженым. Пускай и им небо в овчинку покажется.

Обретение строптивых

— Погоди, Барб, — ответила Олли. — Обыкновенно ты такая тонко чувствующая, а тут… Или я больше тебя зерновой пищи съела и теперь всё во мне бурлит, оттого и аналогия с приданым прорезалась. Во-первых, нам ещё насчёт погрузки его самого не доложились, а возятся, прямо сказать, сугубо.

— А сейчас вроде затихли, — кивнула сестра. — В самом деле, подождём их главного и послушаем пока твои рацеи.

— Ну, первое — конюшня, может, и должна быть с особым выходом понизу, чтобы делать вылазки гарнизона прямо оттуда, но уж не склад. Грохотали нашими сундуками не по лестнице для знати, а явно в теле горы. Там, где засели крылатые гномики с их хозяином?

— Нет. Он же обмолвился, что рядом, — кивнула Барбара.

— Да и неудобно путешествовать внутри узкой трубы, поставленной вертикально. Там даже ступенек нет, я мельком прикинула. Что имеем?

— Внутреннее помещение, больше внешнего по крайней мере вдвое.

— Угу. Этот утёс чем-то похож на ледяную гору, что плавают в дальнем океане. Сверху немного, внизу — самое главное.

— И опасное, Олли. Мне сразу подумалось, что вряд ли камень затаскивали на склон горы издалека. Скорей всего — откуда поближе. Структура пород, если вглядеться, вполне местная. И у донжонов, и у нашего палисада, — кивнула старшая. — И носили не на гору, а изнутри. Не фуникулёр, а лифт. Понимаешь?

— Ну и слов ты понабралась. А тогда что?

— Идём с другого конца. Винтовой лестницы, ведущей оттуда вверх, мы не обнаружили. Может быть, начинается с галереи? Вряд ли. Кто завладел воротами, сразу получает весь жилой замок. По крайней мере.

— Пазухи рядом с мостом. В этом я тебе ручаюсь. Вниз не идут — только вверх, чтобы разделить этажи.

— Да, я думаю, так. Но они — или она — явно узкие. Теперь что получается, Барб? Три нитки. Даже если не думать о норове либо реки, либо мостика, много народу из одного дома в другой не перебросишь. Ни мирного, ни тем более военного.

— Осадных дел мастер. Ты имеешь в виду — если захватят половину крепости, то непременно должен быть способ быстрой транспортировки в другую половину?

— Барба, ради всех богов, думай не так обстоятельно!

— Так ты хочешь сказать — подземная дорога идёт не поверху, где ей нет места, а понизу? Внутри горных разработок?

— Ну да. И такая, что ныряет под дно Игрицы. Сначала круто вниз, потом круто вверх. Наверное, сухая, иначе не всякий раз пройдёшь. Нечеловечески хитроумная.

— Когда на словах поминают Мессера с Той Стороны, в мыслях имеют его хитрости, — Барбара усмехнулась.

— То есть кухонный малыш недаром рассказал именно такую повестушку?

— Дьявол считается лучшим архитектором в мире, — кивнула Барба.