Девушки переглянулись.

— Нас там ждут? — спросила Барба.

— Не думаю, чтобы очень.

— Проверим или снова наверх?

— Проверим.

— Мэс Грайн, нам нужны два зажжённых факела и огниво.

— Прикажете мне тоже идти? — ответил он с надеждой.

— Нет. Дорога нагрета, слуги — не самоубийцы, мы тоже гости дорогие, судьбой хранимые. Оставайся, но бди.

И, воздев тускло горящие факелы, сёстры шагнули на первую ступень. Калитка за ними повернулась и закрылась от еле заметного толчка.

Лестница была узкой, но прямой и чистой и явно хоженой. Воздух был прохладен и удивительно сух — девушки готовы были пожалеть, что оделись так тепло. С первого взгляда казалось, что и факелы излишни — стены и свод мерцали, как ясное ночное небо.

— Что это за чудо? — спросила Олли.

— Похоже, просто червячки, — пояснила Барба. — Подманивают и едят ещё большую мелочь, чем они сами. Помнишь, мы с тобой читали про пещеру Вайтомо?

— С летучими мышками конкурируют, — кивнула Олли, придерживаясь за чуть поржавевшие чугунные перила.

Так они шли долго и монотонно: пролёт сменялся площадкой, на которой загробно светились факелы, не очень похожие на их собственные, площадка сменялась пролётом, как казалось, ещё более длинным.

— Спасибо, что вниз, а не вверх, — философствовала старшая сестра.

— Хочешь сказать, что не напрасно мы доверились Грайну — ну, по поводу оборонных помещений?

— Наверное. Успеется ещё. Любопытно, кого собрались отражать эти скотоводы и землепашцы.

За такими разговорами прошло не так мало времени. Как известно, оно тянется для тех, кто ждёт неведомо чего, и рвётся гнилой нитью для людей беспечных.

Лестница постепенно становилась более пологой, ступени, уже не перемежающиеся ровным пространством, — низкими.

И, наконец, девушек вынесло на подобие небольшой площади, освещённое вовсе не факелами и не гнилушками, а словно жидким живым хрусталём.

— Барба, да ты посмотри! — ахнула Олавирхо. — Вот оно — сердце.

— Что-то робеют наши девицы, — с ленцой проговорил Сентемир, отодвигая покрывало с постели. — Жаль. Мы-то весь день швабрили пол и драили медяшку, как на корабле.

— Тебе так охота попробовать их на вкус? — ехидно осведомился Арминаль. — Или чтобы они от тебя отломили немалую крошку?

— Не думаю, что дело обстоит таким образом, — ответил Сента. — Намёков о том, каковы на самом деле наши проблемы, мы раскидали уйму.

— Полагаешь, девиц это остановит? — спросил Армин.

— Надеюсь, хоть замедлит продвижение. Найдётся у них за душой хоть какой-нибудь страх или нет? А, чему быть, то уж не минует. Даже хочется огрести что положено побыстрее. Как по-твоему, а им уже попалась на глаза знаменитая подводная…

— Либерея, — ахнула Барбара, поднимая факел кверху. — Библиотека.

Свод над ними был сотворён из гигантской линзы горного хрусталя, ночь колыхалась вверху перемежающимися волнами мрака и серебристого лунного света. На круглом столе посередине круглого же зала зеленовато горели странного вида лампы, больше похожие на бокал, чем на канделябр. Стеллажи простирались до самого верха, узкие галереи-променады из тёмного дерева разделяли их на горизонтальные секции из трёх-четырёх рядов. Узкие трапы вели от променада к променаду.