|
- А и то правда, матушка-государыня, - ответила Апраксина, - нуко-си, летом и впрямь найдём ей жениха, а осенью, перед филипповками, сыграем и свадьбу. - Но у Пчёлкиной чуть ли уж не припасён суженый, да он на войне, - заметил кто-то при этом. - Тем лучше, - сказала Елисавета Петровна, - выпишем молодца - амуры раскончить... а к той поре, чай, и войне уж не бывать. В конце той зимы подвернулся особый случай. Служивший в военной коллегии, женатый на богатой купеческой дочке Ульяне Пусловой полковник Бехлешов должен был везти в чужие края, на воды в Спа, больную жену и вызывал для неё, через "Ведомости", знающую иностранные языки компаньонку. Ухаживания Петра Фёдоровича за Пчёлкиной не прекращались. "Пусть проездится", - решила императрица, и стороной, через Апраксину, велела посоветовать своей камер-медхен принять приглашение Бехлешова. Пчёлкина была изумлена и вместе обрадована. "Откуда такое счастье? - повторяла она себе. - Удаляюсь, кажись, от важного лица. Стало быть, я опасна... Вот что сулил и куда ведёт жребий". Она получила отпуск до сентября и в мае через Дрезден и Вену с Бехлешовыми уехала за границу. Поликсена часто писала оттуда Птицыным. Всё занимало её в чужих краях: невиданные нравы и обычаи, отменные от всего того, к чему она пригляделась в России, роскошные сады и парки, чистота и красота немецких городов и деревень. Разнообразное и оживлённое общество съехалось к модным целебным водам. Здесь был цвет расслабленной и изнеженной тогдашней европейской аристократии. Между больными было видно немало и раненых на войне, гремевшей невдали, в разбитой русскими войсками Пруссии. Пчёлкина с Бехлешовой посещала курзал, с жадностью читала и переводила больной газетную болтовню и новые романы. На водах также произошло несколько романов. У какого-то лорда австрийский кирасир увёз дочь; жена рейнского богатого виноторговца бежала с парижским актёром. Поликсена тоже почувствовала себя неладно. Полковник Бехлешов, привезя жену, думал пробыть в Спа не более недели и жил здесь целый месяц. Сопровождая жену и её компаньонку в прогулках, он сперва был весьма сдержан, потом стал, как бы случайно, оказывать ту или другую услугу Пчёлкиной: с заботливой вежливостью подсаживал её в экипаж, приносил ей с почты письма, покупал любимые лакомства, фрукты, а раз при жене подарил ей модного штофа на платье. Поликсена от подарка отказалась. Бехлешов начал искать предлога для беседы с нею наедине. "Что бы это значило?" - думала она, теряясь в догадках, и всякий раз обрывала эти встречи. Больной стало хуже. Она разнемоглась от изменившейся погоды и несколько времени не выходила из своей комнаты. Был тёплый, влажный после недавней грозы вечер. Бехлешов встретил Поликсену в небольшом саду при своей квартире, попросил её сесть на скамью и, после некоторого колебания, шепнул ей: - Волшебница! я от тебя без ума. - Стыдитесь, полковник! - вспыхнув, сказала Поликсена. - У вас сыновья в ученье, жена так хворает, а вы ведёте себя, извините, как мальчик... - Но, милая лапушка, - ответил Бехлешов, загородив дорогу Пчёлкиной, - я всё для тебя, всё. |
