|
Кислородно-азотная рециркуляционная система, безусловно, не блистала новизной, но была надежной. Устройство для очистки воды безнадежно устарело, спору нет, но, в конце концов, кто пьет воду? Даже с шумом, непрерывным и вездесущим, Кармоди свыкся, так как знал, что спасения нет, ибо древнее искусство звукоизоляции давно утрачено. Таков уж удел горожанина - вечно слушать бульканье в трубах, ссоры и музыку соседей. Однако и эту пытку можно облегчить, самому производя аналогичные звуки. Конечно, кое-какие опасности подстерегали ежедневно по пути на работу; но, скорее, мнимые, чем реальные. Загнанные в угол снайперы продолжали свои тщетные протесты с крыш, и время от времени им удавалось подстрелить какого-нибудь ротозея-приезжего. Как правило, все же, они безбожно мазали. Повсеместное ношение легких пуленепробиваемых поддевок вырвало, образно выражаясь, у несчастных снайперов жало, а неукоснительное соблюдение запрета на покупку пушек окончательно поставило на них крест. Таким образом, ни один из этих фактоpов не мог вызвать неожиданного решения Каpмоди покинуть Hью-Йоpк, по общему мнению - самый увлекательный город в мире. Взыгpали пастоpальные фантазии, не иначе. Либо случайный поpыв. Либо пpосто из вpедности. В общем, как-то раз Кармоди развернул "Дейли таймс-ньюс" и заметил рекламу образцового города в Нью-Джерси. "Пpиезжайте жить в Бельведеp - в гоpод, который о вас позаботится", - приглашала газета. Далее шли утопические обещания, которые нет нужды приводить здесь. - Черт побери! - сказал Кармоди. - Приеду. Так он и сделал. Дорога вышла на опрятную зеленую равнину. Кармоди вылез из машины и огляделся. В полумили впереди он увидел городок; скромный дорожный знак гласил: "Бельведер". Построен Бельведер был не в традиционно-американской манере - с кольцом бензоколонок, щупальцами бутербродных, каймой мотелей и защитным панцирем свалок, - а скорее, наподобие раскинутых на холмах итальянских городков, что поднимаются сразу, без преамбул. Кармоди это пришлось по душе. Он двинулся вперед и вскоре вошел в город. Бельведер казался сердечным и доброжелательным, щедро предлагал свои улицы, откровенно распахивая широкие витрины. Проходя по городу, Кармоди открывал для себя все новые и новые прелести. Например, площадь, похожую на Римскую, только поменьше размером. Посреди площади был фонтан с мраморной скульптурой мальчика и дельфина; из пасти дельфина истекала струйка чистой воды. - Надеюсь, вам нравится? - раздался голос из-за левого плеча. - Очень мило, - согласился Кармоди. - Я сам все сделал и установил, - сообщил голос. - Убежден, что фонтан, несмотря на архаичность замысла, эстетически функционален. А площадь в целом, вместе со скамейками и тенистыми каштанами, точная копия площади в Болонье. Меня не сдерживал страх выглядеть старомодным. Истинный художник использует все необходимые средства, будь они тысячелетней давности или новоявленные. - Полностью с вами согласен, - сказал Кармоди. - Позвольте представиться. Я - Эдвард Кармоди. И с улыбкой повернулся. Но за левым плечам никого не оказалось, как, впрочем и за правым. На площади вообще никого не было. - Прошу прощения, - произнес голос. |
