–  Гигантский лемур! – восхищенно пробормотал Сашка.

–  Здравствуй, Негос, – сказал, заходя в мастерскую, Лукус. –Пусть никогда не иссякнет огонь в твоем очаге. Мы пришли поблагодарить тебя за эти сапоги. Ты сработал их для Хейграста, но, как видишь, они сгодились и человеку.

–  Человеку? – недоверчиво переспросил хриплым низким голосом Негос, поднимая глаза на Сашку. –Расскажи это кому‑нибудь другому. Весь город только и говорит о дневном происшествии у шатров. Когда чудовищный пес сдернул с каменного основания корчму пройдохи Микса. Вы неплохо выпутались из ситуации, но вам просто повезло. Тот охотник за демонами такой же охотник, как и я. Иначе он знал бы, что в нашем мире у демонов кровь красная, как и у простого элбана.

–  Крестьяне, к счастью, этого не знали, тем более что и я не знаю ни одного охотника, у которого над очагом висела бы голова демона или хотя бы его хвост, – улыбнулся Лукус. –И все‑таки, чем тебе не нравится мой спутник?

–  Я думаю, что он не совсем человек, – ответил Негос, тщательно рассматривая снятые сапоги. –Золотнянкой набивали на ночь?

–  Да, – нахмурился Лукус. –Что‑то не так?

–  Так‑то, так, – пробурчал Негос. –Только где мои охранительные шнурки? Что это за самодельные полоски кожи?

–  Там, где мы ходим, магия может привлечь к себе внимание,‑ответил Лукус.

–  Если бы вы оставили мои шнурки, вот этих бы побитостей не было, – показал Негос. –Что касается магии, она исполнена аккуратно и в соответствии с разрешением. Шнурки не светятся. Для того чтобы почувствовать колдовство, нужно засунуть ногу в голенище.

–  Вик делает для тебя шнурки? – спросил Лукус.

–  Да, – ответил Негос. –Лицензия есть еще у пяти элбанов, но Вик лучший. Дорого дерет, да и характер у него не сахар, но он мастер своего дела. Я знаю, что ты его не любишь, но поверь мне, он честный человек. Хотя, вполне возможно, в некоторых вопросах порядочное дерьмо. Но не в делах профессии. Или ты думаешь, что Леганд стал бы приносить ему камни для порошков, если бы Вик не заслуживал доверия? Не забывай, что у колдуна пятеро детей, их надо кормить. А что там за паренек стоит на улице? Как тебя зовут?

–  Дан, – сказал, заходя в мастерскую, мальчишка.

–  Ты что, тоже, как этот маленький демон, первый раз видишь живого шаи, да еще в фартуке? – поинтересовался Негос.

–  Нет, – ответил Дан. –Я видел и шаи, и нари, и банги. Я жил у дяди Трука. У нас было много постояльцев.

–  Иди сюда. Я все знаю про Трука. Снимай‑ка безобразие, которое калечит твои ноги.

Дан стянул ботинки. Негос бросил взгляд на сбитые ступни и снял с полки пару коричневых мягких сапог.

–  Вот, возьми, парень. Твой дядя поставлял мне кожу, я остался ему должен. Этого моего долга на две пары обуви хватит. Износишь эту, придешь еще. Но имей в виду, что моя обувь служит долго. И вот тебе, – он вернул сапоги Сашке. –Носи, не спотыкайся. Вот в этом мешочке масло для кожи. Оно будет полезнее, чем золотнянка. А вот шнурки. Вставь, не слушай этого упрямого белу, и твои сапоги прослужат тебе еще года два.

–  Почему вы говорите, что я не человек? – спросил Сашка.

Негос прищурился, затем ткнул себе пальцем в нижнее веко.

–  Заметил, какие большие глаза? Я все вижу. Больше, чем белу. И чем этот паренек. Правда, не больше, чем ты. Но пусть белу не волнуется, у тебя нет черноты внутри. И, по крайней мере, снаружи ты очень похож на человека.

–  Кто же я, по‑вашему? – растерялся Сашка. –Всю жизнь я был человеком!

–  Что твоя жизнь, – щелкнул пальцами сапожник.