–  Извини, Дан, – вздохнул Саш. –Мне трудно по достоинству оценить мастерство твоего отца. Я ничего не понимаю ни в кузнечном деле, ни в оружии. Ты рассказал мне о раддах, о вастах, о сварах, об Индаине, но все эти слова для меня пустой звук. Я оттуда, где ничего не знают о равнине Уйкеас.

–  Я тоскую по своему городу, – медленно проговорил Дан. –Он был маленьким, но шумным и гостеприимным. Две дороги перекрещивались на его центральной площади. Одна шла от Эйд‑Мера к Индаину. Другая от Кадиша к Азре. У нас не было ни крепостных стен, ни князя. Только маленькая дружина под предводительством старшины, которого избирали раз в год на празднике весеннего равноденствия. И мой отец был самым сильным в этой дружине. Но вастов оказалось слишком много. Они прошли через наш город, как лавина скатывается с горы. Перебили воинов, женщин, детей. Сожгли все. Васт ударил меня по голове мечом. Плашмя. Не думаю, что пожалел. Спешил. Наверное, пытался убивать по два плежца каждым ударом, –Дан сглотнул, продолжил, –Когда я пришел в себя, все было кончено. Я ходил среди обгорелых трупов, искал тела отца и матери. И нашел.

Дан замолчал. Он постарался опять затянуть пояс и стал смотреть в окно.

–  Дан, – Саш оперся на локти, потер ладонями виски. –Я хочу, чтобы ты знал. Примерно три недели назад была убита моя мать. Потом тетка. Шесть лет назад убит отец. Еще раньше дед. Дом моего деда сожжен. Я каким‑то чудом остался жив. И вот я здесь, в чужой для меня стороне. Не знаю, куда я иду и зачем.

–  Саш, ты знаешь имя того, кто убил твоих родных? – спросил Дан.

–  Да, – кивнул Саш.

–  Повезло, – вздохнул Дан. –Тебе есть, зачем жить.

25.

День начинал клониться к вечеру. Народ из трактира схлынул. Бал принес две больших чашки, наполненные коричневым напитком, и маленькие округлые хлебцы, посыпанные желтоватым порошком. Дан довольно заулыбался и тут же отправил один из них в рот.

–  Это ланцы, – объяснил он. –Булочки с сушеным медом. Конечно, не такие, как пекла моя мама, но тоже вкусные. А это ореховый отвар. Здесь его называют ктар. Он не сладкий, но после еды его на равнине пьют везде. Он согревает. Я люблю ктар больше чем пиво.

Сашка усмехнулся. То, что в Эйд‑Мере называли пивом, более всего напоминало слабое игристое вино. Оно прекрасно охлаждало и утоляло жажду, хотя, скорее всего, не прибавляло прыткости. А этот напиток… Сашка сделал несколько глотков. Зажмурился, пытаясь лучше прочувствовать вкус. Что‑то среднее между кофе и какао. Словно в хорошо сваренном кофе были растворены несколько плиток шоколада. Горчинка мягким бархатом ложилась на самый корень языка, и ее хотелось пробовать еще и еще. Стелющийся запах жареного миндаля. Даже нежнее.

–  Ну? – Дан с набитым ртом ожидал, какое впечатление произведет ктар.

–  Хотел бы я знать, как приготавливается это чудо, – удивленно заметил Сашка, рассматривая опустевшую чашку.

–  Я покажу! – улыбнулся Дан. –Тетушка Анда доверяла мне это. Вот только…

Мальчишка вновь погрустнел.

–  Как вы определяете время? – спросил Сашка, чтобы отвлечь его.

–  Зачем его определять? – не понял Дан.

–  Смотри, – показал Сашка. –Народ разошелся. А совсем недавно здесь было полно ремесленников, подмастерьев и торговцев. Как они определяют, когда начинать работу, когда заканчивать, когда приходит время еды?

–  Просто, – щелкнул пальцами Дан.