Чарльз Диккенс. Мистер Роберт Больтон, джентльмэн, имеющий сношения с «прессой»
На днях вышли в Лондоне, если не новые, то, во всяком случае, неизданные отдельной книгой очерки Чарльза Диккенса, под названием «Mudfog papers etc». Они первоначально были напечатаны в 1837 году, в журнале «Bentley's Miscellany», редактором котораго был Диккенс, только-что тогда входивший в славу с своим «Пиквиком». Кроме романа «Оливер Твист», он помещал на страницах своего журнала мелкие очерки, которые только теперь впервые издатель Бентлей выпустил в свет особым сборником; при этом не лишне заметить, что даже континентальные и американские издатели никогда не перепечатывали эти, если и не первостепенныя жемчужины Диккенсовскаго юмора, то, во всяком случае, интересные эскизы гениальнаго романиста, сохранившие почти всецело после сорока-трех лет свою свежесть и значение. Выведенные им провинциальный мэр, желающий корчить лондонскаго лорда-мэра, ученые филистеры, пускающие пыль в глаза профанам, и особенно газетные репортеры, только-что нарождавшиеся на свет в то время — живыя фигуры, как бы выхваченныя из современной жизни. Из всех этих юмористических картинок сатирический отчет двух заседаний только-что тогда образовавшейся британской ассоциации для развития науки имел во время их появления на страницах Bentley's Missellany, наибольший успех, и многие ученые мужи, основатели этой ассоциации, были глубоко оскорблены шутками автора «Пиквика», и потому, вероятно, он при жизни не перепечатывал этих очерков, чтобы не дразнить гусей. Из числа шести эскизов, входящих в состав «Модфогских бумаг», мы выбираем лучшие три, так как остальные, «Пантомима жизни», «Несколько подробностей об одном льве» и «Отчет о втором заседании модфогской ассоциации для развития всего», страдают, особенно последний очерк, излишними длиннотами и некоторыми сатирическими намеками, интересными лишь для того времени, когда они впервые появились.
В столовой «Зеленаго Дракона», таверны близь Вестминскаго моста, все посетители каждый вечер говорят о политике, а величайшим политическим авторитетом этого собрания — мистер Роберт Больтон, который называет себя «джентльмэном, имеющим сношения с прессой», что, впрочем, поражает своей неопределенностью. Обыкновенный кружок слушателей и поклонников мистера Роберта Больтона состоит из гробовщика, зеленщика, парикмахера, булочника, толстяка, с большой головой, на коротеньких ножках, и сухощаваго господина в черном фраке, никому неизвестнаго ни по имени, ни по ремеслу и вечно сидящаго молча на своем месте, несмотря на окружающие его оживленные толки, которые он только иногда прерывает среди облаков табачнаго дыма резким, продолжительным гм! Иногда общий разговор касается литературы, так как мистер Больтон — литератор, но чаще всего говорят о новостях дня, которыя приносит эта талантливая личность. Однажды вечером, разумеется, случайно, я зашел в «Зеленый Дракон» и меня очень позабавил следующий слышанный там разговор: — Можете вы мне одолжить десять фунтов до Рождества? спросил парикмахер у толстяка. — Под какое обеспечение, мистер Клип? — Под мой товар, сэр. Его слишком достаточно: пятьдесят париков, дюжина накладок и десяток болванов. — Это не годится. Все это фальшивое, и не может служить обеспечением, а с болванами я никогда не имею дела, если только это зависит от меня. — Так у меня есть книга, принадлежавшая Попу — поэмы Байрона. Ее ценят в сорок фунтов стерлингов, потому что на переплете внутри автограф Александра Попа, да еще в стихах. — Скажите, пожалуйста! воскликнул булочник. — Это пустяки, и я легко опрокину ваши аргументы, произнес гробовщик, ударяя рукой по столу и опрокидывая стакан с грогом парикмахера. |
